Клин клином

Глава 13

– Ну, я пойду, – пробормотала Надежда, не двигаясь с места.

– Иди, конечно, – буркнул Владимир, не глядя на нее. – Я тебя не держу.

В течение последующих пяти минут никто из них не проронил ни звука и не шелохнулся.

Наконец Надежда вздохнула и повернулась в дверях.

– Подожди, – тут же окликнул ее Владимир. Девушка неуверенно замерла, потом качнула головой и пошла к себе.

Случайно произнесенная фамилия жестоко, в один миг вырвала ее из некоего подобия спокойной жизни, которое она себе создала и за которое усиленно цеплялась. Как же непрочен и умозрителен был этот кокон беспроблемного бытия! За его тонкими, как паутина, стенами по-прежнему существовал и Ладоша, всем довольный, преуспевающий мерзавец, который использовал ее и потом без зазрения совести бросил, и работа, на которую, честно говоря, не было сил вернуться. Даже воспользоваться разрешением Жеже и попросить продлить отпуск за свой счет и то было невмоготу.

Надежда понимала, что ей пойдут навстречу, и именно это было невыносимее всего. Пойдут навстречу, ибо прекрасно понимают ее состояние доверчивой и потому обманутой дурочки. Она словно оказалась выставленной на всеобщее обозрение в тот самый момент, когда больше всего хочется забиться в нору и зализывать душевные раны втайне от всех и вся. А она была как на ладони под равнодушными, любопытными, язвительными или – да какая, собственно, разница! – сочувственными взглядами. Ее откровенный восторг и безудержное обожание никчемного жирного типа мужского пола выглядели идиотскими, а желание всю себя подчинить ему – по-детски глупым и не делающим ей чести.

Надежда упала навзничь на кровать и уставилась в потолок. Сначала она ничего не видела, потом ее глаза набрели на темное пятнышко сучка, похожее на паука со скрюченными ножками. Она с детских лет дружила с ним, придумывала про него всякие истории: как он спускается ночью с потолка и разглядывает ее игрушки, залезает в тайную тетрадь вопросов и ответов, перебирает лапками свернутые в несколько раз записочки, которые имеют значение только в момент их получения и много-много лет спустя, когда становятся зримыми артефактами счастливого детства.

Но сейчас паучок расплывался перед глазами и вообще вел себя довольно отстраненно, как, впрочем, и положено обыкновенному сучку.

– Вот она, реальная действительность, – грустно усмехнулась Надежда и тыльной стороной ладони вытерла слезы.

Затем собрала волю в кулак и заставила себя трезво взглянуть на ситуацию. От прошлого еще никому не удавалось убежать, но можно попытаться изменить к нему отношение, решила она. Чтобы не мешали эмоции, Надежда представила, будто на ее месте оказалась, к примеру, Татьяна. Но нет, у той был сын, а значит, умозрительный эксперимент терял свою чистоту. Ксюша подходила больше.

Надежда мысленно вертела обстоятельства своего недавнего прошлого и так и сяк, смотрела на них глазами Жеже, случайных свидетелей, близких друзей и не менее близких недругов. И… и не видела ничего катастрофического. Посудачат, посудачат да и забудут. Правда, ее переживания от этого не станут менее глубокими и болезненными, однако она явно не та персона, чтобы ее страданиями жили как своими собственными.

– У меня просто мания величия, если я считаю, что все только и ждут моего возвращения на работу, чтобы следить за каждым моим шагом, за каждым моим словом. Как будто им больше заняться нечем. Естественно, шушукаться за моей спиной будут, как же без этого, но это еще не конец света, вполне можно пережить.

Все это Надежда произнесла громким отчетливым голосом, по-прежнему уставившись в потолок, но адресуясь исключительно к себе. Помогло. Правда, наверняка ненадолго. А потом переживания опять нахлынут и захлестнут с головой, если случайно оброненное слово или мысленная ассоциация напомнят о том, о чем напоминать не следует. Зато теперь она нашла и апробировала средство, которое поможет взять ситуацию под контроль. Надо просто посмотреть на себя со стороны.

Надежда с облегчением перевела дух и тут же поняла, что выходить на работу все равно не хочет.

– Ничего страшного. Это естественная защитная реакция организма, – объяснила она себе. – Ему еще нужно время, чтобы восстановиться после потрясения. А раз так, надо напомнить Жеже о его великодушном предложении. Вечером позвоню девчонкам и разузнаю, как там у них обстановочка.

Но разузнавать ничего не пришлось. В половине десятого вечера на связь вышла Ксюша и безо всяких там предисловий и наводящих вопросов вывалила на нее ворох новостей: