Клинч за жизнь

Я повернулся и увидел, как Серый отбивается от длинноволосого парня, который наносит удар за ударом. Это был тот самый блондин, который сегодня произвёл фурор в «Диско-баре». Серый отступил на пару шагов, чтобы вытереть кровь, а юнец ответил ему с ехидным выражением:

— Два латентных гомика бьют лежачего алконавта, и я здесь сучара? Ты, кстати, живой, Шарпейчик?

— Поговори мне ещё! — крикнул бандит и вытащил нож из кармана.

— У-уу, я весь трясусь. Кстати, что у тебя с зубом? Неужели косишь под…

Серый перебил юнца зверским криком и побежал на него, как бешеный бык. Парень, словно опытный матадор, отшагнул с линии атаки и стал бить врага в челюсть.

Он так быстро наносил удары, что Серый не выдержал и тридцати секунд. Он свалился и выпустил нож, а молодой боксёр прыгнул на него и спрятал оружие в кармане.

— Я продолжу, — сказал он, шлёпая лежачего по лицу. — Ты что, начинающий рэпер? Или косишь под Джека Воробья? Даже не знаю, сфоткать тебя или просто вырвать эту золотую хрень.

Заметив, что жертва никак не реагирует, парень поднялся и подошел ко мне. Он встал в стойку и сказал: «Ну что, фейсконтроль, поехали?» Я оставил Шарпея и тоже принял стойку. Мы дрались технично, передвигаясь, как на ринге. В отличие от Серого, я был предельно сконцентрирован и не лез напролом. Юнец тоже вёл себя осторожно, однако пытался спровоцировать меня своей надменной мимикой и ехидными замечаниями. Я не поддавался и боксировал в обычном темпе, пока не поскользнулся на грязи. Но даже тогда парень вёл себя как истинный спортсмен и отпрыгнул на пару шагов.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Ты поскользнулся, а боксёры лежачих не бьют.

Я поднялся. Этот говнюк мне за всё ответит! Хотелось бить его без остановки, но парень был слишком изворотливый. Остаётся терпеть удары и бить «редко, но метко». Пару раз мне удалось попасть, и после одного из таких попаданий юнец попятился и споткнулся о лежащего бандита. Серый успел оклематься, и ему не составило труда захватить боксёра. Одной рукой бандит давил на горло, а второй — бил по рёбрам.

— Чё встал, Африка?! Завалим мудилу этого, пока мусора не прикатили.

Только сейчас я услышал сирену. Наверное, бармен «Кобылы» вызвал ментов.

— Чё телишься, придурок? Давай помогай, а то этот щас вырвется! — сказал Серый.

Я взглянул на борцов в грязи и, приблизившись, нанёс пару ударов ногой. Серый закричал, схватился за рёбра и освободил юнца. Тот не растерялся и долго бил обидчика по голове. Бандит отполз на пару метров, затем поднялся, отдышался и, услышав громкий звук сирены, сказал: «Вам обоим пиздец!» После этого он слинял.

— Твоя сучка убежала? — спросил юнец, отряхиваясь.

— Почему убежала? Моя сучка прямо здесь, — ответил я и медленно приблизился к сопернику. Он улыбнулся и принял стойку.

Следующие две минуты казались вечностью. Под звуки сирены мы избивали друг друга, как животные. Его кулак врезался в мой висок… Мой кулак впивался в его рёбра… Я чувствовал, как сжимается его грудная клетка; я будто видел, как ломаются его кости, и будто слышал их хруст. Я мог раствориться в этом чувстве, но мощный апперкот вернул меня к жизни и заставил продолжать борьбу.

Если бы полицейские не оттащили нас друг от друга, мы бы точно не остановились. На меня первого надели наручники и посадили в грязную «Дачию Логан». Юнец попытался бежать, но скоро занял место рядом со мной. По дороге в участок парень молчал, а я растворился в воспоминаниях. Там были мама с её параноидальной опекой и тренер с его похабными шуточками. Затем я вспомнил всё, что так усердно пытался забыть: как мама называла меня настоящим мужчиной и как тренер, словно экзорцист, годами изгонял демонов страха из моей души. Я прижал голову к окну. Надеюсь, произойдёт авария. Машина перевернётся, стёкла врежутся мне в голову. Но аварии не произошло, и мы благополучно доехали до участка. С нас сняли наручники и посадили в одну из пустых камер. Я спокойно уселся, а парень оглядывался по сторонам.

Оглядывать тут было нечего. Всё лучшее находилось в офисе комиссара. Когда один из полицейских открыл заветную дверь, стало видно, что кабинет гораздо просторнее, чем наша камера.

Из глубины доносились женские крики. Не заметь я компьютер на столе, подумал бы, что комиссар насилует проститутку. Но нет, не сегодня. Сегодня — день жесткого порно.

Юнец наморщил лоб, а полицейские спокойно переговаривались. Привыкли, наверное. Минут через десять крики прекратились. Послышались шаги и голос комиссара.

— Ну, что за кадры у нас тут собрались? — сказал толстый мужчина маленького роста.

Этот голос на мгновенье заморозил всю кровь в моих венах. Передо мной стоял не просто комиссар, а комиссар Пчелоед.

Глава третья: Идальго

Порхать, как бабочка, и жалить, как пчела.

Мохаммед Али