Клиническая ординаДура

— У нас теперь все по рецептам, — нахмурилась аптекарша. — Только врач может назначить лекарство.

— Представьте — я врач! — заявил Саша. — Кардиолог. А снотворное покупаю для себя, чтобы принять его во время поездки на автобусе.

— Есть документ, что вы врач?

— Нет, но в телефоне есть фотографии, на которых я в белом халате…

— Парикмахеры и повара тоже носят белые халаты, — возразила аптекарша.

По-русски она говорила бегло и без акцента. Впрочем, в Вильнюсе на русском говорили многие.

— Ну так спросите у меня что-то из медицины, что может знать только врач, — предложил Саша.

Вожделенное снотворное он получил после того, как назвал на латыни ромашку, пустырник, полынь, шиповник и боярышник.

Смена обстановки хорошо стимулирует мыслительный процесс. Недаром же писатели или, скажем, композиторы так любят творить где-нибудь на выезде, подальше от дома. Даже понятие такое есть — творческая командировка. У Саши была условная мишень, была условная заряженная винтовка, но выстрелить он мог только один раз. Нужно было как следует все обдумать, чтобы выстрел не пропал зря. Поскольку Алена всегда засыпала первой, у Саши было достаточно времени для раздумий в ночной тишине…

Для того, чтобы все прошло гладко и без запинки, придется соврать отцу, причем с риском, что отец впоследствии об этом узнает. Врать отцу сильно не хотелось, в их семье было принято доверять друг другу и не обманывать. Одно дело — выдать гостиничный номер за свою комнату в общежитии. Это — мелкая и при том благородная ложь, сын не хочет огорчать родителей, вот и пускается на хитрости. Но использовать отца «втемную» — это поступок иного рода. Отец может обидеться… Впрочем, и эта ложь может считаться благородной, потому что правда сильно обеспокоит отца. Он ни за что не согласится помочь сыну, да еще и упрекнет его в нарушении данного обещания. Снова хочешь накуролесить? А ты не подумал, как это может отразиться на нас с мамой? Но Саша продумывал все самым тщательным образом только для того, чтобы у родителей не было никаких неприятностей. Самому ему нечего было опасаться. С ординатором, который «сдаст» доцента Карманову, никто в университете связываться не решится. Виджай вон учится спокойно, экзамен по факультетской терапии Манасеину на пятерку сдал и вообще никаких проблем у него нет. Преподаватели его боятся, а, стало быть, не гнобят придирками. Скорее даже небольшие поблажки сделают, чтобы не связываться с опасным студентом.

Саша прикидывал всяко-разно, но как он не изощрялся, правильнее всего выходило действовать через отца. И врать по телефону, а не в глаза, так спокойнее.

— Ты будешь смеяться, пап, но я начал подумывать о чиновной карьере. Насмотрелся я на весь этот бардак, который творится в нашей больнице и как-то тоскливо мне стало. Пока это все невнятные мысли, но хотелось бы посоветоваться с компетентным человеком. Помнится, ты говорил, что один из твоих одноклассников работает в московском фонде ОМС?[54]

— Есть такой, — подтвердил отец. — Леша Танявин, для тебя — Алексей Егорович. Большой человек — заместитель начальника Управления организации обязательного медицинского страхования. Но если я попрошу, Леша, конечно же, найдет время для встречи с тобой. Только хорошо ли ты подумал, сын? В больнице — бардак, а там — тоска и никакого морального удовлетворения. Смотри, как бы шило на мыло не поменять.

— Вот я и хочу посоветоваться, пап. Ты же знаешь, что я семь раз отмеряю, прежде, чем отрезать.

— Только иногда отрезаешь не с того конца, — поддел отец, намекая на московскую ординатуру.

Заместитель начальника Управления организации обязательного медицинского страхования в московском городском фонде — это то что надо! О лучшем канале Саша и мечтать не мог. Отец перезвонил уже на следующий день, дал мобильный и кабинетный номера телефонов Алексея Егоровича и передал позволение «звонить, когда угодно». Половина дела была сделана.

Кабинет доцента Кармановой находился в кардиологическом отделении, в дальнем от входа конце. У старшей медсестры отделения хранились ключи от всех кабинетов, на всякий пожарный случай. На тот же самый пожарный случай в кабинете заведующего отделением хранился ключ от кабинета старшей медсестры, а в ординаторской — ключ от кабинета заведующего отделением. Логическая задачка для старшей группы детского сада — как человек, имеющий доступ в ординаторскую, может попасть в кабинет доцента Кармановой?