Клиника Мозга

— Итак коллеги. Начнем раздачу сегодняшних нарядов, — профессор пододвинул к себе стопку папок и стал пофамильно вызывать врачей.

Когда все разошлись и остался только стоящий у стены Самсамыч, профессор поманил его рукой к себе:

— Вы, какой-то не собранный сегодня. Надеюсь, в семье все нормально?

— Да. Я просто про диссертацию все время думаю. Надо бы кое-что исправить, дополнить, а времени не хватает, чтобы засесть спокойно, не отвлекаясь.

— Это хорошо, что думаете. Вам сегодня после обеда випа оперировать, — удовлетворенно кивнул профессор, взглянув на часы. — Так, что целых два часа в вашем распоряжении. А в одиннадцать часов, зайдете ко мне в кабинет, для инструктажа. Идите, занимайтесь диссертацией. Не смею задерживать.

***

Погода с утра была замечательно теплая и Самсамыч зайдя в ординаторскую, взял свой ноутбук и вышел на воздух. Надпись на стене уже густо закрасили свежей краской, поблескивающей прямоугольником от лучей солнца на общем фоне. Начинало припекать и он, пройдя по аллее в глубь парка, расположился на лавочке, в тени ветвистой липы.

Включив ноут, Самсамыч углубился в работу и не заметил, как к лавочке, подошел солдатик в серо-синей форме и вытащив металлическое ведро из урны, стал высыпать из него мусор в черный пакет. Закончив, он сунул ведро обратно, и оно с легким шумом ударилось о дно урны. Самсамыч поднял голову от компьютера и посмотрел на солдатика: «Курочкин, это вы?». Солдатик молча кивнул в ответ.

— Присядьте пожалуйста, — Самсамыч чуть подвинулся на скамейке, — Мне очень нужно с вами поговорить.

— Нам вроде не о чем с вами говорить, — без явного желания ответил солдатик, но все же присел на краешек скамьи.

— Выслушайте меня пожалуйста, — оглянулся по сторонам Самсамыч и убедившись, что никого рядом нет, продолжил, понизив голос, — Я знаю, что эту граффити на стене клиники, сделали вы. Точнее сказать, предполагаю.

— Не докажете, — пожал плечами Курочкин.

— Я ничего и никому не собираюсь доказывать. Я просто хочу вас предупредить, что после этого случая будут усилены меры безопасности. Начнутся проверки и…, — тут Самсамыч осекся, не находя подходящих слов.

— И, что тогда, — с усмешкой посмотрел на него Курочкин, — Продолжайте.

— И рано или поздно, вас вычислят. И, я честно не понимаю. Какой смысл во всем этом. Извините, это мальчишество, — с жаром начал Самсамыч. — А вот накажут вас по-взрослому.

— А вы то, что так меня переживаете? Вам какое дело?

— Переживаю, потому что я, тогда, в N-ской больнице, не смог вставил вам чип в голову, а в отчете написал, что операция проведена. А иначе бы вас еще тогда отправили в тюрьму. А если теперь вы здесь засветитесь с этими своими протестами, это может вскрыться и тогда у меня будут большие неприятности, — Самсамыч и надеждой посмотрел в глаза Курочкину.

— Значит за себя боитесь. По крайне мере теперь стал понятен ваш интерес к моей персоне. — В голосе Курочкина проскочила более доброжелательная нотка. — А вы и здесь подобные операции проводите, над этими навозными жуками?

— Да. Это моя профессия. Она мне очень нравится. И я бы хотел заниматься этим всю жизнь.

— А этим вы чипы вставляете, для чего? «Чтобы они стали лучше», — уже с интересом спросил Курочкин.

— Увы, нет. Наоборот, чтобы они станут еще хуже, — чуть подумав, ответил Самсамыч.

— И никаких угрызений совести?

— Есть немного. Но это моя профессия.

— Что это значит, — не понял Курочкин.

— Я учусь, совершенствую методики, занимаюсь научной деятельностью и надеюсь в конце, концов достичь таких результатов, которые потом помогут использовать мой опыт в полезных людям целях, — Как-то так, уж извините за пафос.

— Это как на войне хирург должен оперировать раненых, независимо за что те воюют, — подытожил Курочкин.

— Вы очень, точно сформулировали. «Браво!» — с восхищением произнес Самсамыч.

— Теперь понятно. Я приму во внимание ваши слова. И обещаю не навредить вам, — Курочкин встал со скамейки. — А теперь, извините, мне надо идти нести службу.

— Да, конечно. Спасибо за понимание.

Курочкин развернулся и подхватив мешок.

— Подождите. Я еще один вопрос вам хотел задать, — окликнул его Самсамыч.

— Какой, — оглянулся Курочкин.

— А как вам удалось заляпать краской камеру видеонаблюдения? Она же весела достаточно высоко над землей.

— Я пейнтболом увлекался. Знаете такая игра в войну. Когда противники стреляют друг в друга шариками с краской. Поэтому мне в камеру было попасть вообще без проблем, — и он сделал руку пистолетиком, прицеливаясь, навел ее на парковый фонарь и издал звук выстрела «Пах!»

— Попал, — рассмеялся Самсамыч и в это время у него зазвонил мобильник. «Ты где?», — раздался требовательный голос Климовича.

— В парк вышел.

— Срочно зайди ко мне в кабинет. Випша приехала. Хочет лично с тобой познакомиться.

— Бегу, — Самсамыч сунул мобильник и огляделся в поисках Курочкина. Но того уже нигде не было.

***