Клиника Мозга

— Сангрия. Испанское красное вино с кусочками фруктов. Штопор у тебя есть?

— Есть, — без энтузиазма ответил Груша, подходя к кухонному шкафчику. — И зачем надо было тратиться? Вон у нас сколько этого добра.

После третьего тоста, хорошо закусив, Груша откинулся на спинку стула; «Что, может телек посмотрим?»

— Давай посмотрим, если хочешь. Только без звука, — Самсамыч разлил остатки сангрии по стаканам.

Груша щелкнул пультом и на экране появилось видеоизображение какого-то государственного заседания. Камера сначала прошла по сытым лицам депутатов, сидевшим в зале, а потом переместилась в президиум и приблизив, медленно пошла по лицам председательствующих.

— И не лень им там сидеть целыми днями. Лето заканчивается. Лучше бы парке собрались или на пляже, — зевая прокомментировал Груша.

Тут камера остановилась на улыбающемся большими зубами даме с пышными волосами.

— Это же Мариивановна, — удивленно воскликнул Самсамыч.

— Ты что, был интимно знаком с ней, — косо посмотрел на него Груша.

— Я ее сегодня оперировал, — Самсамыч пропусти мимо армейскую шутку Груши.

Тут камера переместилась немного вправо и появилось самодовольное лицо, с чуть вздернутым носиком и пухлыми щечками купидона.

— И этого то же, недели две назад. «Только не припомню кто он», — задумчиво произнес Самсамыч.

— Это же бывший важный министр, — Груша назвал фамилию купидона. — Давай послушаем, для чего они там собрались, — И Груша включил громкость.

Камера в это время вернулась в зал и показала уже со звуком, счастливо аплодирующих депутатов. Через мгновение картинка исчезла, на экране появилась дикторша и с важным выражением лица произнесла: «В такой дружеской атмосфере прошло вчерашнее совместное заседание правительства с депутатами госсобрания. На этом короткий выпуск новостей заканчивается. Более подробно смотрите в вечерней информационно-аналитической программе». Дикторша исчезла, а вместо нее две модельного вида девицы глупо смеясь начали рекламировать крем для загара.

Груша убрал звук и с интересом посмотрел на Самсамыча.

— Ты же говорил, что нейрохирургом работаешь, — начал издалека Груша.

— Ну, да.

— То есть мозги оперируешь?

— Чего ты крутишь, прямо спрашивай.

— А что у них у всех с мозгами не так, — сделав паузу вкрадчиво спросил Груша.

— Плесни-ка вискарика немного, — Самсамыч подвинул к нему свой стакан.

— Вот это хорошее предложение. — Груша отвинтил крышку с фляжки и налил в стакан себе и Самсамычу.

— Груша, ты человек военный, — поднял стакан Самсамыч. — И значит умеешь хранить военную тайну.

— А то, — поднял свой стакан Груша.

— Так вот, товарищ майор, чем я занимаюсь, это военная тайна. И я тебе больше ничего не скажу.

— Майор Груша не дурак. Вопросов больше не задаю. Тогда, за что выпьем? Это, кстати, четвертый тост будет.

— За военную тайну, — чокаясь, произнес Самсамыч. И они выпили.

***

— Что, снова вип, — входя в кабинет профессора, спросил Самсамыч. — Что-то они зачастили.

— Шутка глупая, неуместная, — оборвал его Климович, и протянул ему, держа в руке, фотографию уже пожилого мужчины, с небольшим венчиком явно крашенных волосиков, вокруг лысоватого черепа. Его лицо, с крючковатом носом, длинной, морщинистой шеей и прищуренными глазами, напоминало орла-грифона.

— Это особый случай. Ему раньше никаких вообще нейростимуляторов не вживляли. Ни ихних, ни наших. Поэтому мы не знаем, как он приживется. Отсюда, максимум внимательности и ответственности, — Профессор выдвинул ящик стола и убрал в него фотографию.

— Если не вживляли, зачем тогда вживлять. «Ведь обходился же как-то раньше без него и возраст уже почтенный», — с сомнением произнес Самсамыч.

— Не нашего ума дела, — подскочил с кресла Климович. — Что-то выступать ты много стал Самсамыч в последнее время не по делу.

— Молчу, шеф, — виновато опустил голову Самсамыч.

— Так, то лучше будет, — успокоившись вернулся в кресло профессор.

— Все, иди, готовься к операции. Если, какие-то отклонения обнаружишь, сразу сообщай.

Они уже больше часа сидели с доктором Атамбаевым и ассистирующей медсестрой в подсобной комнате, рядом с операционной, дожидаясь, когда с випом закончат подготовительные процедуры.

— Что так долго. Какие-то проблемы? — Взяв со стола небольшую рацию, спросил в нее доктор Атамбаев. Телефонами в вип зоне пользоваться запрещалось.

— Анестезиологи что-то завозились. Заканчиваем. Через десять минут привезем.

— Ну, что коллеги, — встал с диванчика доктор Атамбаев, — Пора и нам готовиться.

Они только успели переодеться в хирургические костюмы, как над дверью замигала красная лампочка, издавая неприятное попискивание, уведомляя что пациент на месте.

Самсамыч подошел к операционному столу и стянул простыню с головы випа. Тот лежал с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами. Венчик волос вокруг головы был сострижен и теперь он напоминал больше мумию, чем орла грифона.

Доктор Атамбаев наложил на лоб ленту с датчиками и подключил ее к компьютеру. Через мгновение на экране монитора появился сильно затемненный снимок головного мозга.

— Посветлее можно, — посмотрел на доктора Атамбаева Самсамыч.