Клиника. Неделя из жизни ветеринара

– Квартира наша, – вздохнул новоиспечённый дед, – но и дочка, и внук – тоже наши. А он условие поставил – чтоб собак не было. Иначе, говорит, моей ноги тут не будет. И внука не увидите. Дочь – в слёзы: что, говорит, вам важнее – мы с сыном, или собаки…

– А вы не боитесь, что… – начала Алина. Но Ксения глянула на неё, и та только рукой махнула, – а, ничего.

Доктор поняла, что имела в виду её ассистентка:

«А вы не боитесь, что зятёк с собаками разберётся, а потом за вас примется?»

Похоже, что и дед догадался, или ему самому в голову такое уже приходило, но он только смущённо крякнул и продолжал:

– Всё ещё с Сони началось – это старшая собака – у неё как опухоля пошли, Валя, жена моя, в лечебницу с ней ходила. Там посмотрели – сказали, рак, видно. А она дочке сказала. Вот не надо было говорить! Зять прознал и как раскричался: «Как можно – в доме зараза! Немедленно решайте вопрос!» Тут уж и Дуся под горячую руку…

– Вам анализы делали, или просто сказали – онкология? – спросила Ксения.

– Теперь уж какая разница, – грустно покачал головой старик, – всё равно вопрос решённый. Валя, как решит, её уж не свернёшь. А дочь для неё – всё. Ну, и для меня, конечно, – спохватился он.

– А почему вы решили собак обязательно усыплять? Разве нельзя просто отдать кому-нибудь, кто захотел бы их взять?

– Да кому ж их отдашь? Соне почти 14 лет – она и так еле ходит. Больная вся. А Дуся… – голос бедняги пресёкся. Он быстро отвернулся, не в силах продолжать.

– Ну, со старшей понятно ещё – пристроить проблематично. Хотя, знаете, есть добрые люди, которые берут и таких, старичков. Уж поверьте моему опыту. А младшую лишать жизни – это просто… жестокость! Ей ведь, наверное, и года нет, так?

– Через месяц будет год. Был бы… – прошептал старик.

– Вот видите! Вы ведь её любите, так подарите ей счастливую собачью жизнь. Пусть у других людей… Собаки – они же тоже вам, как дети. Только ещё более беззащитны, и целиком от вас зависят, даже самим своим существованием. Так зачем… убивать?

Ксения старалась говорить убедительно, и ей казалось, что ей это удаётся.

Дед помолчал в нерешительности, потом попросил:

– Вы с Валей поговорите, а? Я бы – так никогда, ни в жизнь… Пойдёмте к ней. На кухне она…

Он поднялся и пошёл вперёд, но не дойдя несколько шагов до кухонной двери, повернулся к девушкам:

– Погодите минутку, я сейчас…

Те слышали, как он просил жену послушать ветеринарского совета и оставить в живых хоть Дусю. Слышали, как Валя всё так же заморожено отвечала ему:

– И не думай! Зять сказал – усыпить. А если он узнает? Ты его знаешь…

Услышав такое, Алина зашипела сквозь зубы:

– Эх, поглядеть бы на этого… Я б засранца с удовольствием вместо собаки усыпила.

– Тише, ты что! – испугалась Ксения. – Тут только уговорами можно что-то сделать…

Она слегка постучала и открыла дверь.

– Можно? Извините, я вот только говорила вашему мужу…

– Некому нам отдавать их, – перебила её Валя, – да и невозможно это.

Она сидела за столом, стиснув руки. Смотрела на вошедших почти враждебно, но девушки заметили, что глаза у неё красные и опухшие.

«Тоже плакала, – подумала Ксения, – значит, шанс есть».

– Понимаете, я не усыпляю здоровых животных. Считаю, что это аморально и жестоко. Всегда можно найти кого-то, кто захочет их взять.

– Я же вам сказала – нам отдать некому, – упрямо повторила женщина, – и вообще, у нас другая ситуация.

– Если вы согласитесь, я заберу вашу Дусю.

– Для чего она вам?! Опыты на ней ставить?

– Ну, зачем вы так? Найду ей новых хозяев, – терпеливо уговаривала Ксения замороженную. – Я понимаю, ситуация у вас сложная. Но пожалейте собаку…

– Я и жалею! Потому и не хочу, чтоб она, несчастная, горе мыкала среди чужих! – выкрикнула та. – Лучше уж сразу!..

«Да, странные у некоторых людей представления о собачьем счастье», – мелькнуло в голове у доктора. Она соображала, как бы помягче донести до хозяйского сознания мысль о том, что они вовсе не единственные на свете, что их собака может прекрасно прожить и рядом с другими людьми, лишь бы те были добры к ней, и что – подумать невозможно! – Дуся, вероятнее всего, привяжется к новым хозяевам всей своей собачьей душой.

Пока Ксения раздумывала, в какие слова облечь эти прописные истины, дверь снова тихо открылась, и в кухню просочилась молодая женщина. В сером халате, с жидкими растрёпанными волосами, очочки на остреньком носике, из-за очочков стреляют востренькие настороженные глазки – в общем, мышка, собственной персоной. Но, судя по беззвучности передвижения, скорее всего – летучая.

Девушки догадались, что пожаловала сама хозяйская дочка, которая и привела в дом мужичка, на беду старикам.

«Ох, ну хоть бы она слово за собак замолвила! Неужели не понимает, как родителям тяжело? Со старшей собакой, небось, вместе росла», – подумала Ксения.

«Да-а, такая мышь кого хошь из домашних усыпит, лишь бы мужа удержать – хоть какого… От этой помощи не жди», – подумала Алина.

Обе выжидательно смотрели на молодую хозяйку.

Та, будто не замечая ветеринаров, подошла к полке, взяла чашку и, налив себе чаю, так же бесшумно выплыла из кухни.

Повисла неловкая пауза.