Клиника Сперанского

— Стало быть, так, — сказал Сапрыкин. — Либо отдаешь как вещдок лазер, либо на тебя вешается применение боевого оружия в мирное время, что запросто можно приравнять к теракту.

— Ничем не могу помочь, дорогой ты наш Олег Павлович, — сокрушенно отозвался Кузнецов. Нет у меня никакого лазера.

— Тогда я тебе не защитник, — сказал Сапрыкин, вставая. — Не дай Бог, он где-нибудь появится…

После звонка Кузнецова отношение медперсонала госпиталя к прибывшим на починку Новикову и Плетневу было весьма благожелательным. Где-то Кузнецов хорошо помог хирургу, в результате они подружились и испытывали друг к другу взаимную симпатию, но когда хирург этот по фамилии Смолин, которому было уже за шестьдесят, узнал, что нужно изъять микрочипы, да не откуда-нибудь, а из черепа, он воскликнул: «Ничего себе простенькая операция. Это вам, судари, не занозу из попы вытащить».

Но дело свое начал делать незамедлительно и перво-наперво отвел сударей в рентгенкабинет. Потом, в своем кабинете, исследовав мокрые еще снимки, бодро сказал: «Похоже, действительно операция будет простенькая, обойдемся без пилы и стамески». Услышав про стамеску, Егор побледнел, принялся часто-часто сглатывать. «Не моги, — сказал ему Смолин. — Сиди тут, а мы с товарищем проследуем в операционную. Вы как, товарищ, морально готовы?» «Всегда готовы, — отчеканил Новиков. — А ежели в качестве наркоза спирту дадите, то готовы хоть каждый день». «В качестве наркоза у нас бесплатное полено, — уводя его в соседнюю комнату, сказал Смолин. — Хрясь по башке — и в отруб».

Для начала Смолин выбрил на макушке Андрея тонзурку, потом смазал голое место йодом и всадил укол, отчего совсем скоро маковка онемела, и когда Смолин принялся орудовать скальпелем, Новиков слышал только капустный хруст.

— Тонкая работа, — бормотал Смолин, разглядывая разрез через увеличительное стекло. — Пропихнули в родничок. Расширили родничок и пропихнули. Боюсь, не обойтись без трепана…, хм, да. Вот тебе и простенькая операция.

Взял рентгеновский снимок, вгляделся в него, вновь посмотрел в увеличительное стекло, сравнивая какие-то одному ему понятные нюансы, еще раз изучил снимок, тяжело вздохнул и заявил:

— Такое дело, юноша. Ничем не могу помочь.

— Нет уж, вы, пожалуйста, помогите, доктор, — забеспокоился Новиков. — Если нужна трепанация, то я готов. Вопрос жизни и смерти.

— Поймите меня правильно, юноша, — сказал Смолин. — Изъять микрочип невозможно, не повредив кору. Он стал частью мозга, сквозь него проросли нейроны, сам он раскинул корни, вцепился во множество участков.

— Осьминог, — вспомнил Новиков слова Родькина, успешно удалившего первый микрочип, который с гноем отторгался организмом.

— Осьминог бы ладно, ему можно обрубить щупальца, — ответил Смолин. — Скорее огородный хрен: сам с лопух, а корни по всему саду на глубину пять метров. Но хрен — это как-то лапотно. Лучше сказать, что это компьютерный вирус, который пророс во все файлы, изменив их по своему подобию. Избавиться от него можно, только отформатировав диск и переустановив систему. А как, простите, переустановить мозг?

Глава 27. Чепчик дать?

— Плохо дело, — сказал Новиков. — Меня вычисляют по этому чипу.

— Вычисляют — это не так страшно, — отозвался Смолин, прихватывая разрез нитками. — Плохо, когда с его помощью управляют. Этого нет? Тогда придумайте какой-нибудь способ противодействия, вы же чекист.

«Да ты и сам не лыком шит», — подумал Новиков и спросил:

— Экранирующая сеточка подойдет? Вмонтированная в парик.

— То, что надо, — ответил Смолин, приклеивая сверху бактерицидный пластырь. — Это много лучше кастрюли. Ну вот, молодой человек, пришли вы сюда орлом, а уходите ощипанной курицей. Не отчаивайтесь, волосы не зубы — отрастут, а с этим микрочипом сто лет проживете. Судя по тому, что он пророс в определенные центры, у вас могут проявиться неожиданные способности, с чем вас и поздравляю. К примеру, вы сможете видеть ночью и запросто выучить пять языков. Вам чепчик дать?

Вопрос был задан весьма неожиданно. Молол себе молол какую-то бодренькую чушь, отвлекая пациента от мрачных мыслей, а потом вдруг бабах про чепчик. Тонзурку с пластырем, может, никто и не заметит, а вот эту глупость увидят сразу. В замшевой куртке и голубом чепчике — спрашивается, откуда? Да всё оттуда, где через одного все Наполеоны и Гитлеры.

— Дайте, если вам от этого будет легче, — сказал Новиков.

Вместе вышли в кабинет, где весь в мурашках сидел притихший, вжавшийся в топчанчик Егор. «Больно было?» — спросил он глазами.

«Ах ты, зеленый мой братец», — подумал Новиков и бодро сказал:

— Отбой, коллега. Будем экранироваться кастрюлями.

Егор тут же повеселел, стал деловито прощаться, тряс Смолину руку, похлопывал по плечу, а тот поглядывал на невозмутимого Новикова и растерянно улыбался. Не ожидал от парня такой фамильярности.

— Да и то, — произнес Егор весьма некстати. — Рвались заполучить этот чип, а потом вдруг отдай. Несправедливо. Знали бы вы, доктор, что умеют делать люди, у которых в голове этот чип. Жалко отказываться.