Клиника Сперанского

— Да уж, — согласился капитан, разглядывая выщербленный потолок. — Ковром не прикроешь.

— Ладно, — сказал Кузнецов. — Троих с оружием оставишь со мной, а Новикова с Плетнёвым отвезешь в госпиталь на Пехотную. Я туда звякну.

— Есть, — Плеваков похлопал глазами, шмыгнул носом и неуверенно произнес: — Вы этого террориста, говорят, гранатой уложили?

— А что?

— Может быть шум.

— Если бы не уложил, шума было бы больше, — ответил Кузнецов. — Мы бы тогда, товарищ, с тобой не разговаривали.

— Вот даже как.

— Именно так, — сказал Кузнецов. — Действуйте, потом сюда.

Собрав останки металлического человека в мешок, комитетчики уехали, а Кузнецов усадил охрану на кухне пить чай и позвонил в госпиталь знакомому хирургу, чтобы помог Новикову и Плетнёву с простенькой операцией, после чего подошел к Петьке, который весь извертелся в своем кресле, пытаясь высвободиться. Сел рядом на диван, спросил:

— Зачем папку стащил?

— Какую папку? — вызывающе ответил паренек. — Не знаю никакой папки.

— Очень хорошо, — одобрил Кузнецов. — А кому её передал?

— Вы о чем, товарищ начальник? — издевательски сказал Петька. — Если я не брал папку, то кому ее мог передать?

— Ладно, ладно, только не кипятись, — успокоил его Кузнецов. — Где живешь-то?

— Где надо.

— Далеко отсюда?

— Отвяжись, а? — сказал Петька. — Ну, чего пристал? Большой, да? Вот погоди: вырасту — накостыляю.

— Думаешь, Шубенкин позволит тебе вырасти? — усмехнулся Кузнецов. — Ему маленькие нужны, юркие, чтоб в любую дыру пролез.

— Это что же — запретит, что ли? — не поверил Петька. — Кишка тонка.

— Плохо ты знаешь Аскольда, — сказал Кузнецов. — Это тебе не шавырь-шавырь, по стене бегает, как муха, в глаза посмотрит — со страху обделаешься, а дерется — не приведи Господь. В Германии полвзвода отборных ниндзя голыми руками перебил, на остальных астму наслал, и они померли от удушья.

— Здорово, — в полном восхищении произнес Петька. — А не врешь про Германию-то?

Кузнецов подмигнул ему и сказал:

— Так, стало быть, знаешь Аскольда Шубенкина?

— Кто ж его, хмыря, не знает, — ответил Петька и вдруг расплылся. — Ну и хитрый же ты, начальник. Хитрее Петрова.

— Это который главнее Маркела? — уточнил Кузнецов.

— Всех-то ты знаешь, — сказал Петька. — А вот что у меня в кармане?

Сунул свободную руку в карман.

— Жвачка? — предположил Кузнецов.

— Сам ты жвачка, — сказал Петька, вытащив кукиш. — А что в другом кармане? Вынешь сам.

Но тут, разрушив вполне уже сложившиеся дружеские отношения, в комнату вошел охранник и сказал:

— Товарищ майор, менты приехали, воронку обнюхивают. Потом к вам поднимутся.

— Крикните, чтоб уезжали, — ответил Кузнецов.

— С ними Сапрыкин, — сказал охранник и развел руками.

Действительно, совсем скоро в дверь позвонили, собственной персоной явился Сапрыкин. Ах, как он был некстати. Это же надо иметь такие способности — возникать тогда, когда дело наполовину не доделано, еще в дровах, на перепутье и непонятно, как закончится. Менты остались внизу, войти постеснялись.

— Говорят, чудом остался жив, — сказал Сапрыкин. — Говорят, твою квартиру обстреляли. Это за какие такие заслуги?

— Сумасшедший, — ответил Кузнецов. — Сперва обстрелял Следственный комитет, потом заявился сюда.

— Следственный комитет — это в Газетном переулке? — доброжелательно улыбаясь, уточнил Сапрыкин. — Так и будем стоять в коридоре?

— Прошу, — Кузнецов отступил к стене, приглашая пройти. — Вторая дверь налево.

Но Сапрыкин вошел в первую дверь налево и, естественно, сразу увидел прикованного к батарее Петьку, вслед за чем, приятно изумленный, повернулся к Кузнецову. Дескать, жены мало? Тот поманил пальцем — нагнитесь, мол, и сказал на ухо:

— Этот парнишка своровал папку Дударева.

— Угу, — Сапрыкин понимающе кивнул. — А что вы делали в Газетном переулке?

— Я?

— Ты, Новиков и Плетнёв.

— Пойдем в другую комнату, — предложил Кузнецов и когда они перешли, продолжил:

— Человек, который стрелял по зданию МВД, обитал в доме номер 13 по Газетному переулку. Я думаю, этот дом тебе хорошо известен.

— С чего бы вдруг? — Сапрыкин брезгливо поморщился.

— Разве нет? — деланно удивился Кузнецов. — Тогда извини. Там же Союз композиторов.

— Союз композиторов в доме восемь дробь десять по Брюсову переулку, — раздраженно сказал Сапрыкин. — Да, два этих дома как бы одно целое, но все равно они разные. Я к тебе вовсе не за этим. Где лазер?

Эх ты хорек, хорек, подумал Кузнецов, выдал себя с потрохами. Примчался фиг знает откуда, чтобы замести следы красавчика. А может, у тебя, как у шестерки, задание меня убрать? Этак незаметненько, используя разработки зеленой фирмы. Будто бы астма задушила. Ну, попробуй, посмотрим, что у тебя получится.

— Какой лазер? — спросил Кузнецов. — Который сперли?

— Как сперли?

— Ну да, крутился там какой-то мужичок, он и спер, — ответил Кузнецов. — Ты бы присел на кровать-то, Олег Павлович, в ногах правды нет.

— Ты мне лапшу про мужичка не вешай, — сказал Сапрыкин, но на кровать сел. — А гранаты где взял?

— По наследству достались, еще с Великой Отечественной. Пригодились.