Клиника Сперанского

Плеваков выбил разрешение на открытие следствия, и это была победа. Хитрый Плеваков через Уханова вышел на стриженого ёжиком Главу МВД, и тот в ярости от гибели пятерых омоновцев срочно позвонил Директору ФСБ. В самом деле, доколе террористы в центре Москвы будут обстреливать Следственный Комитет и уничтожать милицейскую элиту? Нет, ну это надо проверить, отнекиваясь от немедленной операции, ответил Директор. Поручу Сапрыкину, он у нас человек ответственный, пусть с понедельника начинает проверку, в понедельник же и поручу, а в выходные зачем пороть горячку? Я, мол, понимаю, что погибли пять омоновцев, но дело в том, что тут замешан пензенский чекист Новиков, который объявлен нами в розыск, мне, мол, Сапрыкин доложил. Но Глава продолжал настаивать на расследовании, и Директор сдался. Согласился даже, чтобы расследование возглавил не Сапрыкин, а Кузнецов, хотя кандидатура эта почему-то была ему поперек горла. Напоследок Глава дожал его со сроками: не в понедельник, а завтра же, то есть в воскресенье, по горячим следам.

В Газетный переулок уже высланы экипажи — сменить находящихся на страже омоновцев. В распоряжении у Кузнецова будет столько людей, сколько понадобится, Глава МВД во всём шел навстречу. Завтра в девять будет подан Форд и в подкрепление Соболь с бойцами.

Обо все этом Плеваков поведал Кузнецову, а тот обнародовал Новикову и Егору, после чего полез в холодильник за бутылкой — победу полагалось обмыть…

Комитетчики были отпущены до утра, связанные по рукам и ногам «аскольд» и охранник заперты в ванной, Петька опять прикован к батарее, но так, что мог лежать на диване, Кузнецов и Новиков в спальной разместились на двуспальной кровати, а Егор рядышком на раскладушке.

Ночью из ванной донеслись истошные крики, первым среагировал Новиков. Опрокинув раскладушку с Егором, метнулся в коридор, врубил свет, распахнул дверь ванной и едва увернулся от обрушившегося на голову оцинкованного ведра. Ведром орудовал освободившийся от веревки «аскольд», а связанный охранник, раззявив черный рот и выпучив глаза, весь синий, лежал на полу. Несчастный был задушен.

Второй попытки Новиков ждать не стал, врезал «аскольду» кулаком под дых, отчего тот задохнулся, выронил ведро и согнулся пополам. Хоть и клон Шубенкина, а в рукопашной не чета папашке, слабак. Но от веревки, нельзя не признать, освободился мастерски, прямо как иллюзионист Гудини. Для верности Новиков рубанул Гудини по шее и перевалил в ванную.

Когда подоспели заспанные Кузнецов и Егор, он связывал «аскольда» особым спецназовским способом, с петлей на шее — при попытке освободиться пленный душил самого себя.

Егор держался за бок, тяжелый Кузнецов впотьмах наступил на него и еще удивился — что это тот разлегся на полу, жарко, что ли?

Ночевать с покойником было неприятно, Кузнецов вызвал скорую и наряд милиции.

На диване отчего-то разволновался и принялся ругаться матом Петька, оказалось, что ему приспичило. Увидев в коридоре у дверей закрытого половиком охранника, Петька побелел, жалобно проблеял «Мама», и тогда Кузнецов отечески сказал ему, бедолаге: «То же ждет и тебя, мой мальчик. Они не чванятся». «Убегу в Америку», — стуча зубами, пообещал Петька. «Иди попысай, — сказал Кузнецов, потрепав его вихры. — Они тебя и в Америке найдут. Самый верный способ — поступить в Суворовское училище, могу похлопотать». «Пошел ты со своим училищем», — огрызнулся Петька и заперся в туалете.

С милицией, которая приехала раньше скорой, произошел конфуз, поскольку кузнецовское удостоверение, как мы помним, осталось в Газетном переулке. Сами понимаете — удушение с явными отпечатками пальцев на шее, куда уж дальше, придется проехать в отделение. К счастью, у Кузнецова нашлась почетная грамота с подписью Директора ФСБ, где черным по белому были указаны его фамилия и звание, что в сочетании с паспортом возымело действие. Труп на карете «Скорой помощи» был увезен в ближайший морг…

В девять утра одновременно прибыли Форд, Соболь и ГАЗ-24 с Плеваковым, привезшим вчерашних комитетчиков. День сегодня был холодный и солнечный, с замерзшими лужами, которые уже начали подтаивать.

Изнывшегося мальчонку Петьку и всю ночь замышлявшего злобные планы, но свежего, как огурчик, «аскольда» посадили в Форд, приставив ражего, скорого на расправу сержанта Дрынова с пальцами толстыми, что тебе сардельки.

Прежде чем сесть во внедорожник, где его ждали Новиков с Егором, Кузнецов спросил у Плевакова: «Газетный переулок и только?» «По усмотрению, — ответил смышленый Плеваков. — Ордера нет, но есть устное разрешение. Ордер выправим в любой момент».

— Тогда едем к Сперанскому, — сказал Кузнецов…

Клиника Сперанского состояла из нескольких корпусов, причем один из них, повыше, пораскидистее, с зеркальными окнами и автоматическими стеклянными дверьми, был доступен всем желающим, а прочие, поплоше, пониже, посерее, в окружении сосен, скрывались за металлическим забором.