Клиника Сперанского

Сегодня было воскресенье, и поэтому стеклянные двери не распахнулись перед скромно одетым Плеваковым. Пришлось стучать кулаком. В аквариуме появился смурной седоватый дядька в черной униформе и принялся выразительно, так что и без слов понятно, артикулировать и правою рукою выразительно показывать направление убытия.

Вместо ответа Плеваков приложил к стеклу раскрытое удостоверение. Я позвоню — жестом показал дядька и исчез в глубине неосвещенного фойе. Исчез, похоже, с концами, зато за забором возникло какое-то движение, впрочем весьма вялое — промелькнула пара-тройка фигур и на этом всё. Через десять минут из фойе выплыл могучий мужчина в белом халате, за широкой спиной которого, жестикулируя, мельтешил давешний дядька. Мужчина сказал ему что-то, и дядька, поковыляв к стене, включил рубильник. Тотчас фойе осветилось.

— Вы пока сидите, — произнес Кузнецов и вылез из похожего на бронемашину внедорожника.

Между тем мужчина в халате вышел к Плевакову, добродушно осведомился:

— Чем обязаны?

— Ищем одного человека, — ответил хитрый Плеваков, заметивший, что Кузнецов покинул машину и направляется к ним. — Посоветовали обратиться к вам.

— Ко мне? — уточнил мужчина. — Кто посоветовал?

В голосе никакого раздражения, напротив — полная расположенность, желание помочь.

— Ищем Анохина, — ответил, подоспев, Кузнецов. — А посоветовал хирург Смолин.

— Сергей Сергеич? — расцвел здоровяк. — Три эс: Сергей Сергеевич Смолин. Я — Анохин.

— Я свободен? — спросил умный Плеваков, показывая, что тут он, капитан ФСБ, пешка.

— Да, конечно, — ответил Кузнецов.

Плеваков вернулся в машину.

— Юрий Николаевич Кузнецов, — сунув Анохину руку, сказал Кузнецов.

— Николай Афанасьевич Анохин, — улыбнулся мужчина, ответив мощным рукопожатием.

— Слушаю вас, Юрий Николаевич.

Оба они были не маленькие, однако Анохин был крупнее, и на его фоне Кузнецов как-то терялся. Впрочем, дело своё он знал туго.

— Не возражаете, Николай Афанасьевич, если я приглашу коллег? — спросил он и, не дожидаясь ответа, позвал: — Андрей, Егор, идите же, Николаю Афанасьевичу холодно.

Миг, и Новиков с Плетневым оказались рядом. Анохину ничего не оставалось, как проводить их в фойе.

— Хорошо у вас, — заметил Кузнецов, окидывая взглядом кадки с цветами, кожаные кресла, декоративный пруд с маленьким фонтаном в центре. — Даже не верится, что в этом оазисе клонируют Шубенкиных.

Анохин, который именно в этот момент радушно повел рукой, предлагая всем сесть, замер на секунду, вслед за чем сказал:

— Что, простите?

— Да Бог с ним, с Шубенкиным, — продолжил Кузнецов. — Нам, собственно, нужен Маркел Ромуальдович. Сгодится и Александр Викторович.

Анохин посопел и сказал несколько раздраженно:

— Я понимаю, это ваша работа — искать. Вот и ищите. Но почему именно здесь? Или вы действуете по принципу, что искать монету нужно не там, где потерял, а там, где светло? Всего хорошего, господа.

Повернулся, чтобы уйти, но Новиков, положив ему руку на плечо, придержал, хотя придержать такого быка было весьма сложно.

— Ну что? — Анохин обернулся со скучным лицом. — Я вам ответственно заявляю — нет здесь вышеуказанных граждан. Если не верите, можете обыскать, но для этого, господа, вам понадобится ордер. Клиника частная.

Легко, как пушинку, стряхнул с плеча руку Новикова.

— Что ж, будем действовать иначе, в соответствии с протоколом, — сказал Кузнецов. — Егор, зови подкрепление и давай-ка сюда «аскольда»…

Появление клона заставило Анохина поморщиться.

— Узнаёте? — спросил Кузнецов.

— Похож на одного психа, который у нас лечился, — ответил Анохин.

Присутствия духа он не потерял, более того, к нему вернулось прежнее добродушное настроение.

— На Шубенкина, — подсказал Кузнецов.

— Да, кажется так.

— Идемте, — сказал Кузнецов. — Заодно покажете, где тут у вас делают трансформацию.

— Трансформацию, любезный Юрий Николаевич, делают в цирке, — улыбнулся Анохин. — У нас же здесь лечебное учреждение…

До обеда они обошли все корпуса, заглядывая с помощью пропуска Анохина в святая святых клиники, увидели много нового, усвоили, что здесь, на Северо-Западе Москвы, самая наука, такое, чего и в мире-то нет, но ни красавчика, ни Петрова, ни Шубенкина, ни каких-то других аномалов не обнаружили. Да, были здесь приборы, аналогичные тем, что в Газетном переулке, имели место операционные с невиданным оборудованием, камеры, палаты, в которых находились больные, словом — прекрасно оснащенная клиника, не придерешься. Как говорится, полный провал, зря потраченное время, плохая игра.

Состроив хорошую мину, Кузнецов сказал напоследок, горячо пожимая анохинскую лапищу:

— Приятно было познакомиться, Николай Афанасьевич. Забыл спросить, вы здесь кто?

— Просто хирург, — ответил Анохин.

— Ой ли?

— Ну, если вам от этого легче, то начальник сектора.

— Да, да, — сказал Кузнецов и вдруг хлопнул себя по лбу. — Помнится, Смолин говорил, что вы увлекались микрочипами. Поздравляю, ваше время пришло, скоро их вставят всем, кому ни попадя.

Анохин посмотрел на него изучающее, похлопал глазами и вздохнул: