Клинки императора

В детстве его болезненно притягивала кладовая глубоко в подвалах Рассветного дворца, где на угрожающего вида стальных крюках рядами висели разделанные туши забитых свиней, коров и овец. Они с Каденом порой проникали туда, подбивая друг друга задуть светильник и какое-то время пройти в темноте, вытянув перед собой руки, чтобы не натолкнуться на туши. Именно здесь он впервые узнал о существовании сердец, мозгов и печенок, именно здесь впервые понял, что если тело разрезать и выпустить кровь, то животное умрет. Это казалось не лучшим источником инженерных идей, но с другой стороны, ничего лучшего у них не было.

– Мы можем использовать крючья вместо пряжек.

Анник, сощурившись, склонила голову набок, словно что-то вычисляя, затем коротко кивнула.

– Хорошая идея.

Снайперша, конечно, была занозой у него в боку, но соображала она быстро. Чего нельзя было сказать об остальных членах крыла.

– Крючья где? – поинтересовалась Гвенна.

– Наверху, – ответил Валин, загораясь своей идеей. – Высоко на когтях Суант-ры, сразу у нас над головами. Мы набросим на крючья веревочную петлю с наших поясов, и наш вес будет удерживать нас на месте!

Лейт покачал головой.

– Здесь будет та же проблема, что и с пряжками: тебе не удастся скинуть петлю с крюка, пока ты на ней висишь.

Валин улыбнулся.

– Это было бы проблемой… если бы ты не считал для себя слишком сложным производить высадку по инструкции.

– А-а! – воскликнул Талал, на лице которого понемногу появилось понимание. – По мере того как угол пикирования будет становиться круче, петля будет соскальзывать ближе к концу крюка!

Валин кивнул.

– И когда пике станет практически вертикальным, она соскользнет совсем, и мы упадем вниз. Нам не нужно будет даже ничего трогать.

– Умно придумано, – согласилась Гвенна, хмуря брови, – но это будет значить, что мы все упадем одновременно.

– Необязательно. Мы можем слегка изменять наклон каждого из крюков, – возразил Лейт. – Первым пойдет тот, у кого крюк будет расположен под самым маленьким углом, последним – под самым большим. По мере того как Суант-ра будет входить в пике, вы начнете соскальзывать по очереди.

Талал кивнул.

– Это так логично! – изумленно проговорил он. – Почему ни одно из ветеранских крыльев не додумалось до подобного?

– Потому что их пилоты летают по инструкции! – ответил Валин, оценивающе поглядывая на Лейта. – На более пологих углах атаки крючья не сработают… на тех углах атаки, которых мы предположительно должны придерживаться.

– Это значит, что мы больше не подчиняемся приказам? – с усмешкой спросила Гвенна.

Валин понял, что впервые за все это время улыбается ей в ответ. Это, конечно, был небольшой шаг – совсем маленький шажок. Они пока не выстроили даже предварительной схемы будущей системы и близко не подошли к тому, чтобы начать ее тестировать; и тем не менее он впервые подумал, что понимает, о чем говорил ему Блоха: «Командуй тем крылом, которое у тебя есть, а не тем, которое ты хочешь иметь». Впервые они продемонстрировали, что могут работать согласованно ради решения общей задачи. «Как знать, – подумал он про себя с легкой улыбкой, – может быть, из нас в конце концов что-то и выйдет».

В этот момент дверь в мастерскую с грохотом распахнулась.

Дэвин Шалиль шагнула в комнату; по пятам за ней следовал Адаман Фейн и остальные четверо членов его крыла. Все были в полном боевом вооружении.

– О, только не надо говорить, что вы собираетесь заставить нас плавать под водой вокруг Карша! – простонал Лейт.

Валин было засмеялся, но звук замер у него в гортани. Стоявшие в дверях солдаты не поддержали шутку. Они даже не улыбнулись. Собственно говоря, осознал Валин, чувствуя, как у него поджимается живот, они, едва войдя в комнату, заняли стандартные позиции для атаки, словно собирались зачищать гнездо противника. Он сделал шаг вперед по направлению к Шалиль, пытаясь сформулировать нужный вопрос. Его остановил клинок Фейна, со свистом вылетевший из ножен и едва не уткнувшийся ему в горло.

– Меньше движений, – угрюмо проговорил его владелец. – Больше внимания.

Шалиль за один взгляд оценила ситуацию в комнате, затем повернулась к Валину. Она казалась не более взволнованной, чем домохозяйка, занимающаяся своими повседневными делами, однако когда она заговорила, в ее голосе послышалась сталь.

– Валин уй-Малкениан, – начала она, пригвождая его взглядом к месту, – начиная с этого момента ваше крыло отстраняется от всех тренировочных и боевых заданий. Вам разрешается свободно передвигаться в пределах Карша, но запрещается покидать остров, запрещается носить оружие, а также запрещается самостоятельно вступать в какие-либо взаимоотношения с другими крыльями, командирами либо кадетами, вплоть до окончания расследования.

Валин впервые слышал эти слова, но узнал в них звучание четкой юридической формулировки.

– Какого расследования? – спросил он гневным тоном, несмотря на клинок Фейна, по-прежнему маячивший перед его лицом. – О чем вы говорите?