Клинки императора

– Колодец во многом определяет то, кем является лич, и это самое пугающее. Привыкнув обладать силой, ты начинаешь нуждаться в ней и готов делать все больше и больше, чтобы завладеть ею. Когда у меня нет железа, я становлюсь… беспокойным, чувствую себя словно обнаженным. Могу только представить, каково бывает Балендину в отсутствие эмоций.

– Но почему бы не попробовать что-то более дружелюбное? – спросил Лейт, поджимая губы. – Завести себе много хороших друзей? Влюбиться как следует парочку раз? Как у моряков, по девчонке в каждом порту, что-нибудь такое?

– Возбуждать в людях ненависть гораздо проще, чем любовь, – сказала Анник. – Быстрее. Надежнее.

Все повернулись, чтобы посмотреть на нее, но она отвернула лицо от светильника. По-видимому, она сказала все, что хотела.

– Анник права, – продолжил Талал, немного помолчав. – Любовь невозможно вызвать по команде, в отличие от ненависти, а лич, лишенный колодца, чувствует себя уязвимым.

Валин потрясенно покачал головой:

– В тот раз на ринге, когда они с Юрлом так хорошо отделали нас с Лин – ведь он дразнил ее все это время, заставлял ее возненавидеть его.

– Эта ненависть была ему нужна, если они хотели победить, – угрюмо кивнул Талал.

В ужасе от услышанного, Валин почувствовал слабость, словно его ударили кулаком в живот.

– Вот почему он мучил Эми, – медленно произнес он. – Ему нужен был ее страх, ее ужас для того, чтобы обрушить трактир. Вот почему они были на чердаке – оттуда открывалась линия прямой видимости на другую сторону бухты.

– Что, это и правда можно сделать? – недоверчиво спросила Гвенна. – Взять и развалить такое большое здание?

– Подумай о том, как сильно боялась Эми, – тяжело проговорил лич. – Он специально все подстроил – темная комната, свисающие с потолка веревки, длинные порезы ножом на ее коже… Специально, чтобы выжать из нее весь страх до последней унции.

– И нападение на Лин, – подхватил Лейт с отвращением. – Пока Юрл избивал и оскорблял ее, Балендин получил возможность высосать из нее гнев и использовать его, чтобы подменить наконечники стрел!

– Это объясняет, почему первые две стрелы прошли мимо, – подтвердила Анник, поджав губы. – Я стреляла точно, но для другого наконечника потребовался бы другой прицел.

– И узлы! – добавил Валин, чувствуя, как у него начинает кружиться голова. – Балендин был на том корабле. Он был одним из тех, кто переваливал меня за борт, и все время не переставал меня подначивать.

– Это возможно, – отозвался Талал. – Чтобы запутать простой узел, вполне достаточно короткой вспышки гнева.

Какое-то время они молча переглядывались в ужасе и потрясении от своего открытия.

– А как насчет Пробы? – наконец спросил Валин. – Насчет Ха Лин? Зачем понадобилась ее смерть?

Он сам слышал, насколько его голос переполнен гневом и болью.

Талал беспомощно развел руками.

– Готов поручиться, что это вообще не имело к тебе никакого отношения. Сам помнишь, каково было там, внизу. Даже я был доведен до предела, а ведь я лучше владею клинками, чем Балендин. И при этом у меня был при себе мой колодец, пускай даже не очень глубокий. Если он хотел выжить, то ему нужна была сила – а значит, нужны были эмоции. Возможно, он планировал это еще тогда, во время нападения на Лин на утесах – захватить ее, разжечь в ней гнев, взять от нее силу, а потом убить.

– Пресвятой Хал! – пробормотала Гвенна. – Мешкент, Ананшаэль и сладчайший пресвятой Хал! А теперь он отбыл с островов…

Эта мысль обрушилась на Валина, словно ведро ледяной воды. Он был так занят мыслями о прошлом, пытаясь понять, что произошло за последние месяцы, что почти забыл, с чего, собственно, они начали. Балендин не просто был на свободе – его больше не было на островах!

– Как сказала Шалиль, кто направил его на это задание? – требовательно спросил он, хлопнув ладонью по столу.

– Какая разница? – отозвался Лейт.

– Кто?

– Она сама направила, – жестко ответила Анник.

По коже Валина ползли мурашки, волны озноба и тошноты накатывали на него огромными головокружительными приступами.

– Так. Нам надо двигать отсюда, – сказал он. – Экипироваться, забрать птицу и двигать.

Талал поднял ладонь, утихомиривая его:

– Ты же слышал, что она сказала. Мы под арестом. Мы не можем покидать острова. Стоит нам хотя бы притронуться к арбалету – все, мы изменники.

– В том-то все и дело! – взорвался Валин. – Это именно то, чего добивался Балендин! Шалиль – командующая операциями в северо-восточном Вашше.

– И что? – непонимающе спросил Лейт. – Что такого в северо-восточном Вашше?

– Ашк-лан! – проревел Валин. – Мой брат, Каден! Император!

41

Адив мог сколько угодно шутить насчет разговоров, которые Каден будет вести с Тристе в постели, но теперь, когда ужин был позади, он внезапно обнаружил, что ужасно нервничает. Положение нисколько не улучшало то, что его голова была мутной от вина, и ему определенно не стало легче, когда, выйдя вместе с остальными за порог трапезной, он обнаружил, что все четверо его собеседников выжидающе смотрят на него.