Клинки императора

Весь остаток дня они непрерывно двигались на восток – мимо Башни, мимо Скачка Бьюри и Гарпий, мимо Черного Ножа и Золотого Ножа, спускаясь в долины и протискиваясь через ущелья, в которых едва не застревали плечами, – пока не оказались в районе горных пиков, которых Каден никогда прежде не видел. С раннего утра Пирр не прекращала их подгонять, однако по мере того как день клонился к закату, усталость начала брать над ней верх, а долгие годы, проведенные в горах монахом, наконец пригодились. Тан держал ровный шаг, не замедляясь ни на секунду, даже когда другие спотыкались или останавливались, чтобы перевести дух. Как Тристе умудрялась поспевать за ними, Каден мог только догадываться. На самых крутых подъемах он поддерживал ее, кладя руку ей на поясницу, чтобы она не поскользнулась на предательской осыпи, но большей частью девушка бежала и карабкалась сама. Ее лицо было напряжено от усилий, грудь вздымалась в попытках захватить побольше разреженного воздуха, но она не прекращала бежать. Никто не забыл, что случилось с Фирумом, когда он начал отставать.

Солнце висело уже над самыми верхушками западных пиков – размытое красное пятно на темнеющем небе. Они только что перевалили через самый крутой за весь день хребет – огромную гранитную стену, простиравшуюся насколько хватало взгляда от севера до юга, когда Тан наконец объявил привал. Тристе рухнула на камни словно тряпка, вздрагивая от изнеможения и почти немедленно провалившись в сон. Она потеряла вторую из своих легких туфелек при переправе через речку, и ее ноги представляли собой ужасающее скопление порезов, волдырей, крови и синяков, так что Каден вздрагивал и морщился при одном взгляде на них. Казалось чудом, что девушка до сих пор могла стоять, не то что бежать.

Каден устало взглянул на восток, на местность, ждавшую их по другую сторону хребта. От увиденного его сердце упало: горные хребты вздымались ряды за рядами, уходя к горизонту. Он начал было что-то говорить насчет того, что это невозможно, что они никогда не смогут пройти через все это, но Пирр с Таном смотрели в западном направлении, разглядывая седловину, через которую их группа перевалила, может быть, часом раньше. Взбираться на нее было трудно, а спускаться еще труднее; на нечасто попадавшихся участках ровной поверхности шириной в несколько шагов Кадену хотелось лишь растянуться на земле и отдаться забытью. На одном из таких пятачков он предложил, чтобы они остановились на ночлег, но Тан ничего не хотел об этом слышать.

– Ты был прав, монах, – проговорила Пирр, показывая рукой.

Каден посмотрел в ту сторону. На седловине были люди, понял он, прищурившись так, что заболели глаза. Эдолийцы.

– Должна признаться, я под впечатлением, – продолжала женщина, нагибаясь вперед и упираясь ладонями в колени, чтобы отдышаться. – Это меня не радует, но внушает уважение. Не думала, что они смогут нас выследить.

– Но как? Как они смогли нас выследить? – спросил Каден, не веря своим ушам. – Они никак не могли двигаться так быстро!

Он сам был недурным следопытом, как и все монахи. Их путь через горы можно было проследить – кожаные сапоги Пирр наверняка вывернули несколько камней, а ноги Тристе кровоточили еще с тех пор, как они сбежали из Ашк-лана, – но это была трудоемкая работа, требующая немалого времени; их преследователи должны были двигаться черепашьим шагом.

Его замечание не имело смысла – пустое отрицание очевидного факта; однако Тан в кои-то веки не стал его порицать. Губы монаха были сурово сжаты, когда он снова посмотрел на запад.

– Ак-ханат, – после долгого молчания произнес он.

Пирр приподняла бровь.

– Что это, какое-то тайное монашеское заклинание?

– Это тварь, которая нас выслеживает, – ответил Тан и перевел взгляд на Кадена. – А точнее, выслеживает его; я в этом почти уверен.

За безумным ужасом бойни в монастыре и последующим изнурительным бегством через горы Каден совсем забыл о кошмарном создании, которое Тан показал им на листе пергамента несколько дней назад.

– Почему? – устало спросил он. – Какое отношение ак-ханат имеет ко всему этому?

Монах покачал головой.

– Невозможно сказать наверняка, но похоже, что эдолийцы отыскали его… или вырастили. А потом использовали, чтобы присматривать за тобой, пока они готовили свое нападение.

– Не хочу показаться тупицей, – сказала Пирр, – но все же что это такое?

– И все эти месяцы, – медленно проговорил Каден, – он ошивался рядом, просто чтобы следить за мной?

– Трудно сказать. Если верить архивным записям, эти создания – чрезвычайно опасные бойцы, но предназначены они были не для сражений. Кшештрим создали их, чтобы выслеживать, чтобы охотиться.

– Он убивал коз. Он без труда вырвал горло Серкану. Почему он не напал на меня?

– Я не знаю, – ответил Тан. – Возможно, он пытался, но не нашел подходящего случая. Возможно, Ут с Адивом не хотели отдавать твое убийство на волю случая, не хотели рисковать, доверяя эту задачу созданию, о котором сами до сих пор мало что знали. Все это домыслы, бесполезные как ветер.