Клинки императора

– Я не люблю делать легкомысленные приношения моему богу, – перебила Пирр, подняв руку, чтобы замедлить поток беседы, – но я чувствую растущее искушение взять одного из вас и тыкать его ножом в шею, пока второй не объяснит мне, о чем идет речь.

– Речь о твари, которую создали кшештрим, – ответил Тан, игнорируя ее скептический взгляд. – Создали, чтобы выслеживать добычу.

Пирр рассмеялась.

– Я не историк, но мне казалось, что последние из кшештрим умерли несколько тысяч лет назад.

– Ак-ханат – не кшештрим, – поправил Тан, поворачиваясь к ней. – Всего лишь их творение.

– Я бывала повсюду на двух континентах, от Поясницы до Фрипорта, и на западе, за Анказскими горами, но нигде не слышала ни о чем подобном.

– Теперь услышала.

Убийца поджала губы и кивнула.

– Ну хорошо. Примем это в качестве допущения – пока. Но почему эта тварь так ненавидит Кадена? – Она повернулась к нему. – Ты что, пописал в ее гнездо или что-нибудь в этом роде?

– Ак-ханат выполняет команды, – ответил Тан. – Охотничья собака, пущенная по следу зайца, не ненавидит зайца, но тем не менее делает все возможное, чтобы догнать его и порвать на куски.

– Ну что ж, в таком случае нужно сделать так, чтобы песик не нашел нашего кролика, – отозвалась Пирр, весело хлопнув Кадена по плечу. – Существуют десятки способов скрыть его запах. В следующий раз, когда мы будем пересекать ручей…

– Ак-ханат охотится не по запаху.

– Тогда что же он выслеживает? – спросил Каден.

Монах покачал головой.

– Для этого нет слова, по крайней мере, современного слова. В хрониках это называется «атма». Наверное, лучше всего будет перевести это как «я». Ак-ханат охотится за твоим ощущением себя.

Каден уставился на него.

– Это, – заметила Пирр, приподняв бровь, – звучит одновременно захватывающе, невероятно и ужасно некстати.

– Выбирай, что тебе больше нравится, – угрюмо отозвался Тан. – Эта тварь где-то рядом, один из монахов видел ее в Ашк-лане, и у нее есть атма Кадена. Посади ее на корабль и отправь в Манджарскую империю, и со временем она найдет дорогу обратно, чтобы добраться до него.

Каден содрогнулся при мысли об этих кошмарных, противоестественных глазах, этих щелкающих клешнях, имеющих всего лишь одну цель – выследить его.

– А теперь скажи что-нибудь утешающее, – предложила Пирр.

– У меня нет… Пригнитесь! – рявкнул внезапно Тан, затаскивая Кадена под нависающий козырек скалы. – Бери девчонку и в укрытие, живо!

На этот раз Пирр не стала тратить времени на вопросы. Повернувшись к Тристе, она схватила ее в охапку и нырнула под тот же самый козырек. Лишь оказавшись в укрытии, убийца повернулась к монаху.

– И что мы делаем под этой скалой? – спросила она скорее с любопытством, чем с раздражением.

Тан показал в небо над эдолийцами.

– Нам есть о чем беспокоиться, кроме ак-ханата. Теперь у них появилась еще и птица.

Кадену довелось видеть кеттрала лишь однажды, когда он был еще ребенком, и теперь он не мог не восхититься этим величественным созданием. «Так вот на чем летал Валин все эти годы», – подумал он, и на мгновение зависть преодолела в нем смятение, когда он рассматривал размах могучих крыльев и огромные острые когти, настолько большие, что каждый служил прибежищем для двух крошечных фигурок в черном. Птица описала широкий круг и затем грациозно приземлилась посреди эдолийцев.

Пирр была не столь взволнована.

– Не знаю, как насчет вашего кшештримского чудища, – заметила она, – но вот эта птица действительно будет серьезным препятствием. Пешком солдаты в часе ходьбы от нас. На крыльях же…

Она развела руками.

– Они придут прямо сейчас? – спросила Тристе.

Девушка проснулась, когда Пирр затаскивала ее под козырек скалы, и теперь полулежала, опершись на локти и глядя в сгущающиеся сумерки. В ее голосе страх смешивался с вызовом.

Пирр достала из своих вещей подзорную трубу, некоторое время смотрела в нее, потом медленно покачала головой.

– Не похоже, – ответила она. – Солнце уже село, а Адив – осторожный парень. Он знает, что теперь, когда у них есть птица, нам от них никуда не деться. Он подождет до утра, когда будет светло. Вот тогда они явятся за нами.

Каден переводил взгляд с Тана на убийцу и обратно.

– То есть у нас есть одна ночь, – наконец произнес он. – Что будем делать?

Пирр пожала плечами.

– Мы не избалованы выбором. В обычной ситуации я бы посоветовала истратить ваши последние монеты на добрый ужин и хорошую шлюху, но подозреваю, что вы, монахи, вряд ли носите с собой много денег, да и со шлюхами у вас обычно беда… Не в данном случае, впрочем.

Она улыбнулась Тристе при этом последнем замечании.

– Я не шлюха! – резко отозвалась девушка.

Пирр умиротворяюще подняла руки.

– Что касается меня, то я устала как собака. Времени как раз хватит, чтобы как следует, от души выспаться.

Под недоверчивым взглядом Кадена Пирр Лакатур растянулась во весь рост, лежа на спине, сцепила пальцы за головой и закрыла глаза.

– И это все? – потрясенно спросил он. – Ты пересекла целый континент, чтобы меня спасти, и теперь вот так просто сдаешься?