Клинки кардинала

К приезду де Бреку в Монтдидье Беатрис припасла угощение в виде двух бродячих актеров, что было весьма и весьма кстати. Помня о том, что ему еще предстоит отвечать за зачарованного кучера и в буквальном смысле слова украденную карету, барон не стал рисковать и выпивать бродяг досуха – чтобы хоть как-то утолить голод, ему было достаточно и двух глотков от каждого. Неделю-другую представления актеров будут совсем вялыми, но что поделаешь. Зато силы самого де Бреку понемножку восстанавливались.

Амьен приветствовал принцессу звуками труб и грохотом пушек. Встречать кортеж вышла вся местная знать во главе с правителем города де Шольном, а также пять тысяч горожан. Почести, оказываемые маленькой Генриетте, действительно были поистине королевскими. Прослушав мессу в главном соборе Амьена, будущая королева Англии решила остановиться здесь же, в архиепископстве. Для Марии Медичи и Анны Австрийской приготовили роскошный особняк на берегу Соммы, английским послам отвели отдельные покои во дворце в центре города. Впрочем, несмотря на значительное расстояние между дворцом и особняком, де Бреку не сомневался, что влюбленные увидятся тем же вечером, поскольку герцог де Шольн устраивал в честь высоких гостей бал.

Пришло время исполнять указания Ришелье дословно: ни на минуту не оставлять без внимания английского герцога и французскую королеву. Как и было заранее условлено, Беатрис буквально поселилась в покоях у Анны, ненавязчиво влившись в общество ее фрейлин, а барон – у Бэкингема, хоть это и вызвало некоторое недовольство у его телохранителей. Но что делать? Де Бреку ссылался на личный приказ Ришелье и клялся Тьмой не использовать против герцога свои вампирские чары.

В дневное время следить за его и ее перемещениями предстояло Лёлю и Малышу.

Перед балом Бэкингем так долго и так тщательно приводил себя в порядок, словно вся его жизнь зависела от правильно подобранной одежды и украшений, а величие государства, министром которого он являлся, – от степени напомаженности его волос и усов. Молчаливые английские дозорные сквозь Сумрак проверяли охранные заклятия, вшитые в его костюм, помещенные в драгоценные камни и даже в каблуки его туфель. Затем приходили французские дозорные и перепроверяли, нет ли среди этих заклятий боевых, представляющих опасность для парижской и амьенской знати. Возможно, де Бреку и заскучал бы в ожидании бала, если бы не один пикантный нюанс: пока Клод де Шеврез развлекался картами с Карлайлом, его женушка потихоньку улизнула в соседнюю комнату, где без зазрения совести предалась любовным утехам с графом Холландом. Их роман развился столь легко и стремительно, что барон в какой-то степени позавидовал: ах, если бы и в случае с Анной и Бэкингемом было бы достаточно просто распахнуть дверь в соседнюю комнату!

Впрочем, в тот вечер было грех жаловаться на трудности.

Во-первых, королева-мать сразу по прибытии слегла с насморком и жаром – ветер с реки явно не пошел ей на пользу. Придворный лекарь предупредил, что ей придется несколько дней провести в постели, а это означало, что ни сегодня, ни завтра она не будет мешать влюбленному герцогу произносить свои изысканные комплименты.

Во-вторых, Анна Австрийская, кажется, благосклонно приняла правила этой игры: она не избегала внимания Бэкингема во время торжественного ужина, прислушивалась к каждому произнесенному им за столом слову и розовела от каждого красноречивого взгляда. Более того – она вновь оказала красавцу герцогу честь танцевать с ним. О, что это была за пара! Не сговариваясь, все присутствующие прекратили движение по кругу, чтобы с восхищением наблюдать за паваной королевы Франции и первого министра Англии.

Тем не менее этого было недостаточно. Даже в Испании (или, если угодно, особенно в Испании) замужние женщины, без какой-либо угрозы быть заподозренными в неверности, могли позволить поклонникам обожать себя; дамам не возбранялось слушать пылкие и откровенные заверения в любви. На глазах у тысячной толпы кабальеро посвящали чужим женам свои победы над быками, а рыцари выходили на ристалище с именем дамы сердца на устах – зачастую в присутствии ее же мужа. Никакого позора для возлюбленной в этом не было, греховными считались лишь ее ответные признания.

Де Бреку удовлетворенно наблюдал за тем, как события развиваются, причем без каких-либо усилий с его стороны. Бэкингем жаждет обладать Анной – прекрасно! Анна собирается зачать ребенка от любовника, который соответствовал бы ее статусу, – изумительно! При таком обоюдном стремлении было бы крайне удивительно, если бы они не сговорились о тайной встрече. Однако этого-то и не происходило.

Анна дважды во время бала уединялась с герцогиней де Шеврез, которая и за ужином, и во время танцев ободряюще улыбалась подруге. Шепчась в оконной нише, обе они исподтишка поглядывали в сторону Джорджа Вильерса – Мари де Роган всецело одобряла выбор Анны, но королева была слишком смущена, чтобы сделать последний шаг и продемонстрировать англичанину свою взаимность.