Клинки против смерти

- Без всякой помощи? - возмутился Фафхрд. - Нет! Нанимайте на эту работу другого. Пусть в дело лезет этот самый безрассудный храбрец, который вечно следует советам коварного дядюшки, столь же безмолвно и покорно, как эти покупатели, что, по вашим словам, приобретают у пожирателей всякую чушь. Пусть он идет в эту лавку, а с меня - хватит! Хватит, говорю.

- Оставь нас, трус! - кисло подытожил Шилба.

Но Нингобль только вздохнул и извиняющимся тоном проговорил:

- Предполагалось, что в этом приключении у тебя будет напарник, Серый Мышелов. Но, к несчастью, он слишком поторопился явиться на встречу с моим коллегой и сейчас уже завлечен в лавку пожирателей, где, вне сомнения, глубоко погряз в их тенетах, если уже не пропал вовсе. Так что поверь - твое благосостояние нас заботит и желания перегружать тебя сольными походами у нас не было. Однако, мой благороднейший сын, если ты по-прежнему твердо намерен…

Фафхрд испустил вздох еще более глубокий, чем только что его наставник.

- Ну хорошо, - ворчливо отозвался он, признавая собственное поражение. - Я это сделаю, надо же кому-то доставать серого дурачка из чародейского огня или заклятой воды - во что бы он там ни вляпался. - Но что мне делать? - Он погрозил указательным пальцем Нингоблю: - Пожалуйста, обойдемся только без этих “благороднейший сын”…

Нингобль умолк. А потом произнес:

- Ориентируйся сам, по обстановке.

А Шилба добавил:

- Опасайся Черной Стены.

- Подожди-ка, у меня есть для тебя кое-что. - Нингобль протянул ему полоску лохмотьев в ярд длиной, она была зажата в длинном рукаве одеяния, и понять, какого рода конечность удерживает ее, было решительно невозможно.

Пренебрежительно фыркнув, Фафхрд взял тряпку и, скомкав, засунул в кисет.

- Поосторожнее, - предупредил его Нингобль. - Это Плащ-Невидимка, великая редкость, поэтому маги износили его. Не одевай его, пока не окажешься возле лавки пожирателей. У него есть два небольших недостатка: прежде всего он не в силах полностью укрыть тебя от искусного мага, если тот почувствовал твое присутствие и предпринял соответствующие меры. И смотри, чтобы все обошлось без твоей крови, плащ ее не укроет.

- И у меня есть дар! - промолвил Шилба, извлекая из черной дыры под капюшоном, столь же укрытой рукавом рукой, как и у Нингобля, нечто слегка засеребрившееся во тьме словно…

Словно паутина.

Шилба встряхнул ее, будто чтобы согнать паука… или двух.

- Вот тебе Повязка Истинного Зрения, - сказал он, протягивая ее Фафхрду. - В ней ты увидишь все именно таким, каково оно на самом деле! Не повязывай ее, пока не придешь к этой лавке. Не смей и думать испробовать прямо сейчас, если ты ценишь собственную жизнь и разум.

Фафхрд принимал повязку не без трепета, кончики пальцев даже покалывало. Он склонялся к тому, чтобы выполнить инструкции чародея. В этот самый миг ему было совсем не до истинного облика Шилбы-без-глаз-на-лице.

Серый Мышелов приступил к чтению: в руках его была интереснейшая из всех этих книг, великий компендиум тайных знаний, начертанный астрологическими и геомантическими знаками, значения которых словно сами запрыгивали в ум.

Чтобы дать отдых глазам или скорее чтобы не проглотить книгу одним духом, он заглянул в девятиколенную медную трубку. Взору его открылась сцена, которая могла быть лишь голубой башней небес, вокруг которой бабочками порхали ангелы, а кучка избранных героев вкушала отдых после долгого подъема к высотам, критически взирая свысока на богов, муравьями копошившихся многими ярусами ниже.

От этого зрелища тоже следовало отдохнуть, и он глянул вверх: меж прутьями алого металла - не сплав ли с кровью - в самой дальней от входа клетке сидела девица, самая соблазнительная, самая стройная, самая светловолосая и темноглазая из всех них. Она стояла на коленях, опершись на пятки и слегка откинувшись назад. На ней была красная бархатная туника, золотистые волосы ее были столь густы, что плотной пеленой закрывали лоб и верхнюю часть лица, почти до пухлых губ. Тоненькими пальчиками одной руки она время от времени раздвигала эти шелковистые пряди и игриво поглядывала на Мышелова. В другой клетке золотые кастаньеты гремели в мерном ритме, перебиваемом иногда резким стаккато.

Мышелов как раз размышлял, не повернуть ли раза два золотую с рубинами рукоять возле, что была у его локтя, когда впервые заметил блестящую стену в задней части магазина. Что это может быть? - задал он сам себе вопрос. Крошечные алмазики - числом словно морского песка, - вправленные в дымчатое стекло? Черный опал? Черный жемчуг? Или сгустившийся во тьму лунный свет?

Что бы там ни было, завораживал этот блеск совершенно, и Мышелов быстро отложил книги, отметил девятиколенной подзорной трубкой весьма привлекательные страницы, посвященные дуэлям, - речь шла об универсальной защите и пяти ее ложных вариантах, а еще о трех видах Тайного Выпада - и, погрозив пальцем очаровательной блондинке в красном бархате, быстро отправился к задней стене магазина.