Клинок архангела

— Сможешь дотянуться до мёда? — Слегка изогнувшись, она схватила баночку с мёдом, которую он поставил на стол вместе с фруктами, и протянула ему, прекрасно понимая, что даёт оружие, с помощью которого он будет мучить её дальше. Он открутил крышку и, продолжая поддерживать интимный зрительный контакт, наклонился вперёд, чтобы лизнуть сосок — всего один раз, достаточно, чтобы помучить, заставить втянуть воздух, — прежде чем перевернуть баночку и вылить липкую жидкость не на тело, как она ожидала, а себе в руку. После того, как он закончил, закрыл крышку и отдал ей. Хонор удалось поставить баночку куда-то на стол, даже не отводя от Дмитрия глаз. Окунув один палец в густую золотистую жидкость, он поднёс его к её губам, чтобы вкусить медовую сладость. Она засосала его палец в рот и обвела языком, как делала с его членом в машине.

Этот сексуальный взгляд сказал ей, что именно Дмитрий хотел с ней сделать, но жар был медленным тлеющим угольком, фитиль Дмитрия, по-видимому, был очень длинным. Ей повезло.

— Продолжай, — пробормотал он голосом, который был самым роскошным мехом на её коже, — и я заставлю тебя встать на колени между моих ног и пососать что-нибудь гораздо более твёрдое. — Она поймала его палец зубами — чувственное наказание за слова, которые с таким же успехом могли исходить от какого-нибудь нецивилизованного варвара

— Пол очень жёсткий для коленей, — сказала она, отпустив Дмитрия, чувствуя себя восхитительной, возбуждающей женщиной. — В следующий раз, когда я отсосу у тебя, хочу стоять на коленях на красивом удобном диване.

— Я живу, чтобы исполнять твои желания.

Оторвав палец от её рта, он снова окунул его в мёд и окрасил её соски точным, почти нежным прикосновением, прежде чем начать создавать замысловатый узор на изгибе её груди.

— Не двигайся. — Настоящая пытка — сидеть неподвижно, пока он ласкал её долгими, медленными, липкими движениями пальца, а его тело было большим, твёрдым и возбуждённым. Его эрекция была так близко, что у Хонор возникали фантазии о том, как она срывает с него штаны и садится верхом, его толстая плоть настойчиво входит в неё. Глаза Дмитрия сверкнули, когда они поймал её взгляд, и ей стало интересно, что он увидел.

— Будь хорошей девочкой, Хонор, или мне придётся тебя наказать, — сказал он.

— Может, мне, — она сглотнула, когда он провёл линию до её пупка, рисуя изгиб на полдюйма выше пояса джинсов, — понравился бы твой вариант наказания.

— Хм. — Он снова провёл пальцем вверх. — Тогда это не было бы наказание. — Чувственная угроза от опасного существа, которое знало, как играть каждой гранью женского тела. — Иди сюда. — Обняв Хонор, он прижал ладонь к её спине. Хонор ахнула, когда мёд коснулся кожи.

— Я вся липкая.

— Давай, сделай и меня липким.

Она прижалась грудью к его торсу.

— Мы устроим ужасный беспорядок. — Она не могла не прижаться к его красивому, сексуальному рту, который становился её самым греховным наслаждением. Дмитрий позволил ей пососать его язык и оседлать член, но материал джинсов был толстым, и она не могла чувствовать его так, как хотела. Когда он сжал её бёдра, это было молчаливое требование.

Прервав поцелуй, она с хриплым стоном отстранилась и поднялась, чтобы расстегнуть пояс и отбросить его в сторону. Затем, на глазах у Дмитрия, она расстегнула пуговицу на поясе джинсов и молнию, обнажив переднюю часть своих трусиков. Подталкивая её вперёд, Дмитрий провёл руками по крошечному чёрному бантику, интимное прикосновение вызвало у Хонор желание умолять опустить руку ниже и надавить сильнее. За исключением того, что…

— Что, если я… — Он поцеловал её в пупок, прямо над трусиками, поцелуй был горячим и влажным. Пальцы её ног подогнулись, и единственной причиной, по которой она не упала — его хватка.

— Тогда, — сказал он, отвечая на вопрос, который не дал ей закончить, — мы попробуем ещё раз. Мы будем пытаться всю ночь, потому что я твёрдо намерен забрать то, что принадлежит мне. — Она провела пальцами по тяжёлому чёрному шёлку волос.

— Какой собственник. — Он одарил её смертельной по воздействию улыбкой. Хонор с самого начала знала, что опасно уязвима перед ним, но именно в тот момент поняла, что ни в чём не может ему отказать. Это ужасная слабость, но так глубоко засела в её душе, что Хонор понимала, ей нельзя сопротивляться, нельзя игнорировать.

«Мой Дмитрий».

Отступив, она выскользнула из джинсов и отбросила их в сторону. Но когда хотела снова оседлать Дмитрия, он покачал головой и подтолкнул её к столу. Румянец разлился по её телу, когда она уселась на гладкую сосну, скромно поджав колени. Придвинув стул ближе, он скользнул руками по её бёдрам, обхватив тыльную сторону коленей, и это доставило мучительное удовольствие. Она позволила этим опытным рукам ласкать её, раздвинуть колени и бёдра, когда он приказал ей поставить ноги на стул по бокам от него. Она чувствовала себя незащищённой, обнажённой, хотя на ней всё ещё были трусики.