Клинок Белого Пламени

– Арох, – позвала она, и Волк оказался рядом. Без слов поднял из пепла кусок сплавленного в ком стекла. Отер плащом. Стекло оказалось зеленым с белыми разводами. А внутри едва заметно мерцал огонек. – Пока это цело – у всего мира есть надежда. И у Алины. Сохрани.

– Сохраню, – пообещал Волк, сжав в ладони бесценный и невзрачный комочек.

– Ирхан! – Черный бог встретился взглядом с изменчивыми глазами Золотого Дракона. Она коснулась своего запястья с тяжелыми металлическими браслетами. – Дальше идете без меня. Нужно запечатать последние врата. Эти ублюдки все-таки смогли меня подловить. Я постараюсь вернуться побыстрее. Не очень весело быть в плену прошлого собственного мира. – Смычок вздохнула, подергала металлический ошейник, охвативший тонкую детскую шейку. И произнесла с искренним восхищением, приправленным горечью: – Ирх, Алина убила твоего создателя. Очень сомневаюсь, что хоть когда-нибудь Амат сможет возродиться после того, что сотворила дочь Пламени.

– Жаль, я не успел убить его сам, – сказал в ответ Ирхан.

Создатель улыбнулась, шагнула на землю и осыпалась золотистыми песчинками. Альтис проводил этот песок взглядом. Демон попрощался с Создателем раньше, чем догорел огонь. Они о многом успели поговорить.

Пошатнулся, но удержал равновесие, взмахнув крыльями. Взялся рукой за крыло, не очень веря в то, что оно действительно есть. Посмотрел на свои руки. Коснулся острых зубцов черной короны, венчавшей голову. Огляделся. Соизволил заметить то, что осталось от леса. Страх лег тенью.

– Где Алина? – Охрипший, как у старого ворона, голос.

Никто не ответил. Даже Волк отвел глаза.

– Где моя сестра?! – повторил демон, чувствуя, как страх превращается в ужас.

И пустота там, где в последние годы была ее душа. Нет больше родного плеча рядом. Никогда она больше не кинется на защиту, не боясь сцепиться со всем миром, не останется рядом тогда, когда в страхе отступят другие. Не обнимет, не заглянет в глаза и не скажет, как всегда: «Ты самый лучший. И я люблю тебя». Не повторит: «Никого нет. А я – часть тебя». И никто никогда не сможет стать ближе, чем та, с кем долгое время пришлось делить одно тело на двоих.

Демон обхватил рукой левый бок и вдруг хрипло расхохотался. Больно было так, что он едва мог дышать. И все равно смеялся. Даже в родном теле оно осталось. И теперь никогда уже не забыть названия лекарств и слов успокоения больного сердца. А волосы теперь наверняка не белые, а с золотом.

Разворошил ногой пепел. Поднял оружейный пояс с двумя клинками. Вот и вернулись к хозяину Белые мечи…

«Ты была права. – Пусть она не слышит, но Ал может позволить себе сказать ей, не ожидая ответа. – Без тебя я жил бы долго и бессмысленно…»

– Куда мы теперь? – как-то жалко прозвучал вопрос из уст Эльтана. Ведь сейчас он уже не казался бесконечно юным и ветреным. Арох взглянул на бога первого круга неодобрительно.

– На север, – отозвался Альтис. – Волк… уверен, что хочешь идти до конца? Может, вернешься?

Арох с такой яростью взглянул на брата, что тот слегка струсил. Но вместо того чтобы дать в морду побратиму, Волк выругался. Умело и виртуозно, сразу на двух языках. В нимадоргском изощренных ругательств оказалось значительно больше, чем в серебряном.

Демон смутился от этой тирады. Вздохнул:

– Прости.

– Кретин, – припечатал Арох.

Шли быстро и без лишних остановок. И почти не разговаривали. Все предпочитали лишний раз без нужды не дергать наглухо замкнувшегося в себе демона.

В тот день, подойдя к лошадям, он что-то нашептал на ухо Алининому пегасу, прежде чем отпустить рыжую лошадку. Белоснежного пегаса Создателя демон отпустил молча. И застыл, будто неживой.

Только на пятый день пути по лесу Альтис очнулся. Остановил къяра. Сказал в ответ на немой вопрос Ирхана:

– Берем чуть западней. Будет тракт, ведущий в Кавит. До города – день пути. Придется замаскироваться под смертных.

Демон не стал выдумывать ничего особенного. Он принял облик Белого командора. Теперь это было его тело, и он владел плотью по праву. Собственно, только этим телом он теперь и владел. Способность принять свой истинный облик он получил, но… все формировалось только из этой плоти. Отныне и навсегда.

Алина умерла, оставив Альтису невероятно ценный для демона прощальный дар. Такой, какой никто никогда не получал за всю историю мира. Самым желанным даром была способность к жизни в материи, но… Как это получить, никто из демонов толком не знал. Оказалось все просто и одновременно невероятно сложно. Никто из высших не пошел бы добровольно под Печать, ничья суть не стала бы сливаться с плотью, рожденной в материальном мире. Такое слияние означало отречение от себя. Никто из них не любил этот мир так, чтобы потерять себя. Никому не дана душа, которая своей любовью и смертью добровольно подарила бы демону способность жить в материи самому. Без якорей, привязок и источников силы.