Клинок Минотавра

Клинок лег в протянутую руку. Недлинный, пяди в полторы, он был меж тем тяжел. И при всей своей простоте – бронза старая, потемневшая от времени – завораживал. Натан Степаныч вдруг понял, что не способен отвести взгляд, и провел по кривоватому, изогнутому наподобие бычьего рога клинку ладонью.

– Осторожней, – предупредила княжна. – В него легко влюбиться. Ему легко поверить. Он исполнит ваше желание, только попросите, но помните, все одно не будете счастливы.

В рукояти поблескивал темный камень, отполированный гладко, он казался Натану Степанычу этаким глазом, от которого не укрыться.

– К кому вы ходили той ночью? – перевернув клинок, Натан Степаныч не удержался, погладил бронзовую шкуру его, делясь своим теплом.

Ах, ежели б и вправду исполняла пречудная вещица желания, то о чем бы Натан Степаныч попросил? Он задумался всерьез. Богатства? Помилуйте, имелись у Натана Степановича собственные его сбережения, не сказать, чтобы великие, но ему на старость хватит. Он привык к скромной жизни. Карьеры? Да куда ему, в его-то годы, о карьере думать? Никогда-то Натан Степаныч особым честолюбием не отличался. И дослужился до своего чина, и был всецело им доволен. Любви? Разве что… пусть бы прониклась милейшая Алевтина Михайловна к старому своему поклоннику глубоким и искренним чувством… или лучше не надо. Сложилось так, как оно сложилось, и пусть порой терзает сердце тоска, но честная она. Лучше уж такая, нежели неспокойная дареная любовь. Показалось, нагрелся под рукой Рог Минотавра, потяжелел вдруг.

Экий он, Натан Степаныч, оказывается, к сердечным историям чуткий. Осталось слезу пустить и умилиться…

– Как вы узнали? – закрываться княжна не стала.

И клинок в ножнах приняла, коснулась было рукояти с камнем-глазом, но руку тотчас убрала.

– След остался… в тот вечер, верно, дождь шел?

Княжна кивнула, уточнив.

– Накануне, но сильный.

– И землица размокла… у подножия-то песочек, туда его водой сносит, а на вершине холма – глина, вот ваша ножка на глине и отпечаталась. К слову, вы могли сослаться, что отпечаток давний, не с той ночи.

– Могла бы, – она прижала клинок к груди. – Но я устала врать. И притворяться устала тоже… да, той ночью, точнее, вечером я ушла из дому. На свидание. К мужчине. Презираете?

– Отнюдь нет, Елизавета Алексеевна, – Натан Степаныч сказал чистую правду.

Он даже знал, кем был тот мужчина, который сумел очаровать княжну.

– И давно вы с отцом Сергием встречаетесь…

– Что? Да… – она улыбнулась искренне, светло. – И спрашивать не стану, откуда вам о нас известно…