Клинок Минотавра

– Так ведь больше не к кому. Сами подумайте, Елизавета Алексеевна, ну не в деревню же вам бегать…

– Они с Алексеем враждовали, – княжна все же присела у окна и, положив клинок в ножнах на юбки, гладила его с нежностью, точно живого, – это была глупая нелепая вражда. Взрослые мужчины, а… Сергей не желал слышать о примирении, про Алексея и говорить было нечего…

– А вы?

– Я желала быть любимой. Счастливой. Пусть никогда не осмелюсь выставить это счастье на люди. Отец жил с матушкой Михаила открыто, никого не стыдясь, но с мужчин иной спрос… да и если станет вдруг известно о нашем романе, то Сергею придется нелегко. Осудят. Отвернутся. Напишут жалобу, а там…

Она махнула рукой.

– Меньше всего я хотела бы причинить вред человеку, которого… пожалуй, люблю, – Елизавета Алексеевна произнесла это с сомнением. И значит, не любовь, но лишь попытка женщины найти, удержать счастье. Хоть какое-то. Позднее. Переспелое. Чужое и, быть может, вовсе ей не нужное, но как узнать, не попробовав.

– В тот вечер… мы договаривались о встрече загодя, и я вышла из дома. Было сыро, тут вы верно подметили. И как-то очень уж темно. Я еще, помнится, подумала, что у меня выходит все аккурат, как в женском романе, где таинственные поклонники.

Она засмеялась и смахнула слезинку с ресниц.

– Сергей уже ждал. Он хороший человек, немного самолюбивый, но хороший, поверьте…

– Верю.

– Не верите, но мы ж не о том… в тот вечер мы поссорились. Я попросила его прекратить эту нелепую вражду. Слово за слово, но он стал обвинять меня в том, что я и Алексей… нелепое предположение! Да, он мне не родной отец, но если бы подобная мысль взбрела мне в голову, то он никогда бы… он был человеком исключительной порядочности. Я так и сказала Сергею… он же обозвал меня… и это было так знакомо… я вдруг увидела не его, а Мишеньку… и бросилась бежать. Он звал, просил прощения, а… а потом я наткнулась на князя.

– Он был уже мертв?

– Нет, – Елизавета покачала головой. – Я подумала, что мертв, дотронулась, а он застонал и…

– И что вы сделали?

– Позвала на помощь. Я знала, что Сергей где-то рядом и… и он появился.

– Быстро?

– Да, кажется… – она нахмурилась, вспоминая подробности той ночи, которую, верно, желала бы забыть. – Почти сразу и… и он сказал, что, наверное, с сердцем плохо стало… и надо отнести…

– Почему не в усадьбу?

– А как вы это представляете? – Елизавета Алексеевна грустно рассмеялась. – От разговоров не отмылись бы… я и Сергей… и князь еще полуживой… сказали бы, что это мы его…

– А это вы?