Клинок предателя

— Примерно через девять дней. Уверен, что боли к тому времени пройдут.

Она поглядела на Фелтока, Кеста и Шивалля. Какого бы ответа Валиана ни ждала от них, она его не получила.

— От тебя одно сплошное неудобство, шкурник. Отец дал мне ясно понять, что я должна отвезти родословную грамоту и сделать скорейшие приготовления к коронации. Я не могу терять время из–за тебя.

— Ваше высочество… — начал Шивалль.

— Молчать. Вас я уже выслушала: остаться я не могу и девочку забрать с собой тоже. Что ж, Фалькио валь Монд, я приказываю тебе оставаться здесь, пока ты не поправишься.

— Да, миледи.

— Ваше высочество, — сказала Трин с выражением крайней тревоги, — это слишком опасно. Весь город будет охотиться за ними. Лучше пойдите к герцогу, своему отцу, умолите его, чтобы он отпустил девочку с вами. Вы можете спасти ее и дать ей кров, как герцогиня, ваша любезная матушка, дала его мне.

— Ты забываешься, Трин, — ответила Валиана, даже не взглянув на нее.

— О да! Вы бы поступили мудро, посоветовавшись с вашим отцом, — заметил Шивалль.

Неужели Трин так наивна и полагает, что Валиана сможет уговорить герцога, особенно после того, как он поступил в ответ на ее просьбу? Да он ей тут же нос утрет.

— Более того, — продолжила Валиана, — я сочувствую этой девочке. И хотела бы узнать ее поближе. Если Ганат Калила закончится к тому времени, как твоя нога исцелится, я приказываю доставить Алину ко мне.

— Да, миледи.

— Ты все еще работаешь на меня, драная шкура. Если кто–то из моих близких друзей здесь в Рижу подвергнется оскорблениям, то ты от моего имени выразишь обидчикам порицание.

Мы встретились взглядами.

— Будьте покойны, миледи.

— Вот и прекрасно. Фелток, скажи людям: пусть приготовятся, мы выезжаем. Мне не терпится скорее отправиться в путь.

— Так точно, ваше высочество.

Фелток на миг повернулся ко мне.

— Было приятно познакомиться с тобой, шкурник. Но ты — проклятый болван.

Мы с Кестом, Брасти и девочкой стояли в нескольких футах от Шивалля и его людей, так что подслушать они нас не могли.

Пока толстяк отдавал распоряжения, Брасти тихо заметил:

— Ты не победишь. Их слишком много: весь этот город — змеиное гнездо, и каждый попытается укусить тебя ради того, чтобы угодить герцогу.

— Клинков я не боюсь, — выпалил я.

— Фалькио, они убьют и тебя, и девчонку!

— Убегать я не стану, Брасти. Ты же сам говорил, что мы только и делаем, что бежим, и это не привело ни к чему хорошему.

— А что тогда? Ну–ка, скажи мне: даже если ты и переживешь Кровавую неделю, хотя они ни за какие коврижки тебе этого не позволят, что ты станешь делать дальше?

— Пойду на Валун, — сказал я и посмотрел на Кеста. — А ты что молчишь?

Он вытащил из своей сумки маленький пакетик и передал его мне.

— Держи. Тут последний леденец. Может, это тебя подбодрит.

— О, да ради всех святых! Неужели ты думаешь, что у него получится? Ты бы смог?

— Не думаю, — ответил Кест. — Но я буду ждать всю Кровавую неделю и еще пять дней. Фалькио, если к тому времени ты не вернешься, я убью эту женщину. Она не сядет на трон в Араморском замке, это я тебе обещаю.

Он повернулся и пошел к повозке. Я поднял с земли камешек и бросил в Кеста, угодив в затылок. Он быстро обернулся, готовый к бою.

— Просто хотел тебе напомнить, что иногда я умею удивлять, — спокойно сказал я.

Он даже не улыбнулся в ответ.

Ко мне подошла Трин.

— Спрячьтесь, — шепнула она. — Говорят, что в городе множество мест, где можно исчезнуть на недели и даже месяцы. Прячьтесь до тех пор, пока опасность не минует, а потом вывезите ее из города. Что бы девочка ни говорила, не ждите Утра Милосердия. Ее имя не стоит вашей жизни.

— Сделаю все возможное, — ответил я.

— Сделайте еще больше.

Она поцеловала меня в щеку и вернулась к Валиане.

— Что они делают? — спросила Алина, показывая на Шивалля. Двое охранников мастерили для него что–то наподобие стула прямо на улице.

— Хотят убедиться, что мы не уйдем до захода солнца, пока не начнется Ганат Калила и беспорядки.

— И что тогда? — спросила она.

— Тогда и мы начнем.

Уходя последним, Брасти всплеснул руками.

— Замечательно. Прощай, Фалькио. Ты был неплохим товарищем, хоть порой и много мнил о себе. Надеюсь, ты понимаешь, что с этой поры я буду обирать каждый проклятый труп, который мне попадется.

Я улыбнулся.

— Полагаю, это справедливо.

Он сделал несколько шагов и затем обернулся.

— Я выстрелю в меркнущий свет в честь тебя, Фалькио. Это всё, что я могу для тебя сделать.

Уже что–то.

* * *

Довольно странное ощущение испытываешь, когда приходится терпеливо ждать, помня, что на заходе солнца трое собираются тебя убить.

Охранник принес Шиваллю маленький столик и бутылку вина, чтобы тот не скучал. На коленях у придворного лежал пистоль, и время от времени Шивалль касался его деревянной ручки. Девочка пыталась держаться, но усталость поборола страх, и она заснула прямо на скамье, в паре футов от меня.

— Осталось лишь несколько минут, шкурник, — предупредил Шивалль, потягивая вино. — Ты уверен, что не хочешь догнать своих друзей?