Клинок предателя

— Как скажешь. Почему ты здесь?

— Я… — Она коснулась моего плеча, но тут же отдернула руку. — Вы поступили очень храбро, попытавшись спасти эту семью.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Это Валиана, то есть принцесса Валиана, рискнула поговорить с отцом.

Трин лишь на мгновение закатила глаза, но затем вновь посмотрела мне прямо в лицо.

— Ее отец, герцог, и этот толстый угодливый слизняк понимают, кто нашептал ей на ухо. — Она снова коснулась моего плеча. — Они попытаются навредить вам.

Я засмеялся.

— Милая моя, герцоги и их толстые слизняки, все до одного, пытаются навредить мне с того самого дня, как я надел свой плащ. Так что хуже все равно не будет.

Она прильнула ко мне.

— Если бы я была хоть наполовину такой же храброй, как вы. Запах ее волос и изгибы тела, льнувшего ко мне, пьянили.

— Ты? — спросил я, нежно отстраняя ее. — Да без тебя Валиана совсем бы пропала.

Трин поглядела обиженно.

— Что вы! Принцесса любит меня даже больше, чем свою кошку в детстве. Когда кошка сдохла, Валиану эта новость просто раздавила, она плакала и плакала. Почти целый день. И лишь потом попросила, чтобы ей принесли новую.

— Думаю, что ты…

Слова меня оставили. Не мог я обманывать ее, даже ради того, чтобы сделать приятное.

— Валиана взойдет на престол, — сказала Трин, — а вы отправитесь странствовать дальше в поисках удачи. Вы не забудете меня, плащеносец Фалькио?

Я посмотрел на девушку, которая была одновременно умной и тихой, прекрасной и застенчивой.

— Разве это возможно?

Она улыбнулась, словно я наградил ее.

— Мне пора, — сказал я. — Уже поздно, а я хочу как можно меньше времени провести в сознательном состоянии в этом месте.

— Принцесса просила меня оставить ее одну сегодня ночью. Я никогда не ходила по коридорам этого дворца и не посмела бы в одиночку, хотя мне говорили, что здесь очень красиво. Возможно, мы с вами найдем повод, чтобы еще немного пободрствовать?

Она была прекрасна и таинственна; мне не слишком часто делали подобные предложения — честно говоря, ни разу с тех пор, как Алина, моя жена, пригласила меня на танец на деревенском празднике, и…

— Нет, — сказал я. — Прости, но мне нужно идти.

Мне было жаль ее, потому что она осталась совсем одна в этом гадючнике, хоть и пыталась даже здесь найти красоту и дружеское общение.

— Может быть, Брасти… — сказал я и сразу, но, увы, слишком поздно понял, что совершил ошибку.

Лицо Трин тут же заледенело, словно могильный камень зимой.

— Благодарю вас, первый кантор, за дельную рекомендацию. Я больше не займу ни минуты вашего времени.

Она скользнула мимо меня.

— Трин, погоди…

Но девушка уже растворилась в темноте.

Я постоял еще несколько минут, раздираемый двумя желаниями — найти ее и извиниться и просто уйти. Трин пришла ко мне с добрыми словами и намерениями, а я отверг ее. Мог бы отказать, подобрав другие слова, полные милосердия, а вместо этого отнесся к ней как к шлюхе. «Святые угодники, — думал я, направляясь в свою обшарпанную комнатенку, которую делил с Кестом и Брасти. — Выведите меня поскорее из этого богами проклятого города, пока я не подвел кого–нибудь еще».

КЛЯТВА ТРУСА

Наихудший момент моей глупой никчемной жизни наступил утром, когда мы смотрели на обгоревшие руины особняка. Остались стоять лишь несколько разрушенных стен — всё остальное превратилось в золу и дымящиеся уголья, которые не развалились лишь благодаря высоким каменным плитам. Именно они не позволили жителям выбежать из дома, когда нападавшие выливали на него один за другим бочонки с маслом и поджигали.

Валиана сдержала слово. Она попросила герцога, своего отца, пообещать свободу леди Тиаррен и ее детям, если они сдадутся, и он согласился, преподнеся дочери это в виде подарка по случаю воссоединения семьи. Но нападавшие подняли знамя, выброшенное из окна в знак капитуляции, окунули его в масло и сожгли вместе с домом, а затем принялись наблюдать за тем, как задыхаются и горят оставшиеся внутри люди.

Кест стоял рядом. Фелток пытался уговорить леди Валиану не выходить из кареты и остаться с Шиваллем, но она оттолкнула его и бросилась к нам. Трин, последовавшая за ней, молча глотала слезы. Глупцом Фелток не был, поэтому держал пистоль наготове, на случай если я попытаюсь убить Валиану.

— Брось, — сказал Фелток, и в голосе старика я услыхал страх. — Герцог приказал принцессе отвезти родословную грамоту в Хервор. И нам с тобой предстоит работа. Вот и все, что нам осталось, все, что мы можем сделать. Для мужчин, как мы с тобой, это не вопрос.

Валиана позвала меня по имени, нерешительно и тихо:

— Фалькио…

— Я вообще–то сейчас занят, ваше высочество, — сказал я с ледяным спокойствием. И я глупцом тоже не был и не собирался умирать из–за чувства вины за гибель семьи Тиаррен. Для них все уже закончилось, оставалось лишь провести достойные похороны и осуществить бессмысленную месть.

— Ну же, скажи это, шкурник. Я же знаю, что ты этого хочешь, — сказала Валиана.

Девушка явно выжила из ума, если полагала, что знает, чего я хочу в этот момент.

— Миледи, пожалуйста, — обратился к ней Фелток. — Их здесь трое. Я не уверен…