Клинок сердца (СИ)

— Что ж, нам придётся постараться на твой следующий день рождения, — ответил мастер Зиндо.

Хладнокровный и практичный Зед как-то раз отказался подчиниться Визте, когда генерал Гир-Канно попал в западню.

— Он там один! — орал он ей в лицо из-под своего шлема со змеями, а она стояла перед ним, вцепившись ему в руку и задрав голову, и пыталась говорить спокойно:

— Доверься ему! Вас всех там убьют, дай ему время!

— У него нет времени, — рявкнул Зед. — Чёрта с два я дам им убить моего джедая! Если ты не хочешь идти с нами, падаван, оставайся здесь и не высовывайся.

И он повёл остальных в атаку, и Визта, конечно, пошла с ними, а он, заметив её, обернулся, замахал рукой и крикнул, уже жалея о своей резкости:

— Вернись, вернись, чёртов гирканёнок, жди на позиции!

— Чёрта с два я дам им убить моих клонов! — гаркнула она в ответ. — Не учи меня делать мою часть работы, Зед!

Хорёк со Стелсом рассмеялись, Зед качнул головой и больше не возражал. Они прорвались к мастеру, и он с укором спросил Зеда:

— Не послушал моего падавана?

— Нет, сэр.

— Она велела ждать, так ведь?

— Ага, сэр.

— И меня бы не послушал, ага?

— Ага, сэр. Так точно, не послушал бы, — беззаботно признал Зед.

Это было чуть больше, чем через месяц после того, как Визта начала постоянно сопровождать мастера на миссиях, и этот случай сплотил её с клонами, заложил фундамент того доверия, которое вскоре стало таким же нерушимым и безусловным, как их вера в генерала Гир-Канно и как его вера в них.

Мастер больше всех общался с Зедом, иногда Визта в шутку спрашивала: «Так это я падаван или он?» Зед был, пожалуй, самым неразговорчивым из всех, всегда держался чуть отстранённо, но генерала обожал и с ним готов был говорить, когда угодно.

— Он очень умён, — говорил мастер. — Возможно, один из самых умных людей, что я вообще встречал. Жаль, что вся его жизнь посвящена войне. Он мог бы добиться успеха не только на ней.

Зед часто один сопровождал мастера Зиндо, и с ним Визта впервые встретилась ещё на Корусанте, задолго до своей первой миссии. Когда мастеру был нужен только один боец для задания, это, как правило, был Зед. Как старший офицер, он всегда принимал участие в разработке плана, обсуждении тактики, был рядом на мостике корабля и почти всегда — в бою, и Визта знала, что дело не только в его звании и том, что он подчиняется своему генералу и передаёт его приказы дальше. Помимо всего прочего, для Зеда это было личным: здесь, рядом с генералом, было его место.

После того, как Ро ранили, уже в транспортнике, который вёз их обратно на планету вместе с отрядом Кита Фисто, она слышала, как Зед негромко сказал мастеру:

— Это моя вина, сэр, я должен был быть рядом с вами. Этого больше не повторится.

— Всё в порядке, Зед, — ответил мастер, — ты был там, где требовала ситуация, и это не твоя вина. Ты всё делал правильно, мы оба это знаем. Не ваша работа закрывать меня от огня, вообще-то, если ты не забыл, это скорей мне полагается закрывать вас.

Зед хмыкнул, кивнул и поблагодарил, но Визта знала, что мастер не переубедил его, Зеда вообще сложно было сбить с мысли. Мастер говорил, что это война сделала его таким несгибаемым — он мыслил нестандартно и широко во всём, что касалось тактики, стратегии, ситуации в бою, да и не только, но были и такие вещи, за которые Зед держался, словно они были основой мира, которые он не подвергал сомнению ни при каких обстоятельствах. Мастер считал это его единственным недостатком, хотя признавал, что это же и делает Зеду честь. «Если хочешь посмотреть на человека, который будет продолжать сражаться за Республику, даже оставшись последним клоном в галактике — посмотри на коммандера Зеда», — говорил он. И коммандер Зед сдержанно улыбался, чуть хмурился и скрывал лицо за своим шлемом со змеями. Они были созданы для этого, «модифицированы» так, чтобы подчиняться приказам и следовать своей цели, и Зед, возможно, просто был образцовым клоном, но мастер Зиндо отказывался видеть в нём и остальных только это, и Визта понимала, почему, и смотрела на них так же.

— Мы все рождаемся «модифицированными», — говорил мастер. — У всех есть свои предпочтения, взгляды, желания, принципы. Разве в конечном итоге всё, с чем мы родились, нас определяет? Никто тогда не смог бы стать джедаем, к примеру. То, что заложено в нас, никуда не исчезает, но превращается во что-то ещё, рождает что-то новое, изменяется и иногда даёт вовсе неожиданные всходы.

А однажды, под самый конец войны, он сказал то, что потрясло Визту. Войска Республики понесли большие потери в крупной битве, и, несмотря на победу, мастер Зиндо не испытывал радости. Возможно, впервые за всё время она слышала, чтобы он говорил с такой горечью.

— Иногда я думаю, что сепаратисты гуманнее нас, — устало сказал он. — По крайней мере, они создают основную часть своей армии из дроидов, а мы растим на убой живых людей. Они рождаются «допустимыми потерями», и мы принимаем это, как должное, просто заменяя их другими.