Клинок сердца (СИ)

— Визта! Защищайся! Отходим! — кричал мастер, и она наконец очнулась, когда Стелс уже стоял на коленях у её ног. Мастер продолжал звать её, но она на мгновение всё же наклонилась к Стелсу, и он успел прохрипеть, прежде чем она оставила его в пыли:

— Приказ… всем…

Может быть, мастер Зиндо выжил бы в тот день, если бы сразу начал отражать выстрелы, целясь в клонов на поражение, но он не смог. Визта видела это, он защищался, но не целился в них. Как и Стелс — он вёл заградительный огонь поверх голов клонов. Как и она сама. Но она была растеряна, потрясена, испугана до смерти, а мастер действовал, казалось, спокойно и почти отрешённо, и она не могла вообразить, чего стоило ему это спокойствие, но даже он не мог заставить себя в одно мгновение обернуться против тех, кого так хорошо знал и кого успел полюбить. Уже на подходе к пещере, когда остальные клоны догнали их, и они сражались против всей своей армии, отражённый выстрел всё же попал в Зеда и ещё один в Хорька, но Визта не была уверена, что даже тогда это была не случайность, и не знала, были ли попадания смертельными или только ранили их. Иногда она думала, что мастер предпочёл отдать свою жизнь, чем забрать их, но она знала, что он не оставил бы её одну, если бы мог. Может быть, в тот день мастер Зиндо Гир-Канно так и не смог принять решение, которое должен был. А может быть, принял единственное, какое мог. Как принял своё Стелс, «бракованный клон», как в шутку называл его Хорёк, и, может статься, не так уж и ошибался.

Намного позже Тора узнала про чипы, гарантировавшие выполнение клонами Приказа 66, и только от Рекса — все подробности. Тогда, много лет спустя после Приказа, она наконец поняла, как могло произойти то, что произошло. И впервые подумала о том, что Хорёк, сам не зная, о чём говорит, действительно мог быть прав насчёт «бракованного клона», и это объяснило бы, почему Стелс не подчинился, если его чип был неисправен. Это не сделало всё проще и легче, и теперь она испытывала не только горечь и гнев при мысли о клонах, но и сочувствие. «Мы все были обмануты», — сказала она Рексу. «Наш разум затуманен», — говорил мастер Зиндо под конец войны. Джедай не должен жить прошлым, и всё же иногда она думала о том, как могло случиться всё, что случилось, и не находила ответа, кроме тех слов мастера. Но, как и Кейнану, ей оставалась лишь вера в павший давным-давно Орден. Какой смысл теперь имели сомнения? Как они могли помочь им оставаться теми, кем они были? Последними из тех, кто помнил его и был его частью. Эхом Ордена.

========== 5. Обманщик ==========

После испытания Лирны прошло уже три месяца, а Тора по-прежнему не имела представления, чего хотел от неё мастер, кого она должна найти, как и зачем. Слова, услышанные самой Лирной, тоже пока никак не отражались в реальности. Лирна вспомнила и рассказала ещё немного из того, что услышала в Храме, но всё это было либо неясно, либо имело вид типичных джедайских наставлений и, в общем, могло быть применено к любой ситуации.

— Какой-то аудио-учебник джедайской мудрости, — вздохнула Тора, когда Лирна озвучила «мы не можем изменить прошлое, но можем изменить будущее». И привычно спросила: — Голос узнала?

Лирна покачала головой.

— Неа. Женский, очень спокойный, и говорила неторопливо и негромко. Но я точно никогда её не слышала раньше.

Всё это не помогало, хотя имело значение, в этом Тора была уверена. А пока им оставалось, как сказал бы мастер Зиндо, только идти по той дороге, что была перед ними, смотреть по сторонам и ждать.

Ещё пара месяцев оставалась до зимы, но Тора уже начинала готовиться — зима здесь была не короче остальных времён года, а это означало месяцев шесть холодов и снега. Местные предупредили, что при сильных снегопадах дорога до города может стать почти непроходимой, поэтому Тора хотела на всякий случай предусмотреть всё. Они стали намного чаще бывать в городе — Тора брала больше работы и потихоньку запасалась всем необходимым, да и Лирне тоже всегда находилось, чем подзаработать. Тора временами даже предлагала ей передохнуть, поболтаться с друзьями, а не бегать целыми днями от лавки к лавке с поручениями, но Лирна переживала период стремления к самостоятельности, страшно гордилась каждым купленным на личные деньги пирожком, и Тора решила, что не к спеху учить её смирять свою жажду наживы, да и опыт, в конце концов, полезный. К осени в город вернулись многие торговцы и подёнщики, разъезжавшиеся на лето в поисках работы и выгодных сделок, улицы стали шумными, а на рынке появились горы привлекавших взгляд Лирны диковинных штук неизвестного назначения и тоже не всегда понятного назначения еды, которая интересовала Лирну не меньше. Похоже, вместе с периодом самостоятельности, у неё случился и приступ кулинарного любопытства. В половине случаев она потом плевалась и клялась, что в жизни больше такого не попробует, но энтузиазм не теряла и переходила к следующему блюду.