Клинок сердца (СИ)

— Возможно, — согласилась Тора. — Любопытно, что это за планета? Не так много мест, где можно развернуть целую базу так, чтобы Империя этого не заметила.

Робин поднял глаза к потолку и почесал бороду, припоминая.

— Если память меня не подводит, кажется, её называли Атоллон.

Лирна, копавшаяся в какой-то мелочи в углу, резко обернулась и взглянула на Тору. «Спокойно», — попыталась мысленно передать ей Тора. — «Тихо». Лирна то ли поняла, то ли сама сообразила, ничего не сказала и вернулась к своим безделушкам, но Тора видела, что теперь она внимательно слушает.

— Слышали о ней? — беззаботно спросил Робин.

Тора пожала плечами.

— Возможно, — повторила она, — но не много.

Когда они вышли из лавки, Лирна схватила её за руку.

— Мы должны узнать, что с ними!

— Не сейчас, — ответила Тора.

— Но мы даже не знаем, живы ли они, мы должны узнать, должен быть способ связаться с ними!

— Лирна, не сейчас, — повторила Тора. — Послушай меня. Робин сказал, что многие спаслись. Если у кого и были самые высокие шансы — так это у Кейнана, Эзры и остальных. Мы всё узнаем точно, но не сейчас.

— Ты бы почувствовала, если бы с ними что-то случилось? — не отставала Лирна. — Да ведь?

— Возможно, не могу сказать определённо, но, думаю, да. Так что не волнуйся.

Она действительно не была уверена, но надеялась, что поняла бы, если бы что-то случилось. С тех пор, как они встретились на Атоллоне, даже раньше — с тех пор, как она впервые ощутила зов Силы, приведший её туда, она чувствовала связь с ними, особенно с Кейнаном, и думала, что он тоже её чувствует. Он обещал позаботиться в случае чего о Лирне, и Тора надеялась, что, будь такая необходимость, в последний момент у неё хватит сил дать ему знать о том, что его помощь нужна. Возможно, он думал так же и о себе. Она прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь уловить, не изменились ли они, и не находила перемен.

— Всё в порядке, — сказала она вечером Лирне. — Я уверена, с ними всё в порядке.

Робин время от времени упоминал и Империю, и Сопротивление, никогда не требовал у Торы напрямую высказать своё мнение и не высказывался резко сам, но определённо создавал впечатление человека, не обременённого патриотическими чувствами. Но как бы он ни был хитёр, вот уж это было качеством, в котором Тора ему не уступала, поэтому, если он хотел сделать вид, что ничего не разнюхивает, ему не стоило упоминать Империю больше двух раз. К третьей истории о «слухах» Тора уже была уверена, что каждое слово, сказанное Робином, тщательно обдумано и каждую свою историю он рассказывает не с целью дать информацию, а с целью её получить. Но в итоге он всё равно её удивил.

— Смею предположить, что юная Лирна Мар-Гедор вам не дочь, хотя должен отметить ваше сходство, не внешнее, но скорее внутреннее, — сказал он как-то, когда они зашли к нему в середине дня. Он любезно предложил им заглядывать к нему во время обеда, когда лавка закрывается на полтора-два часа. Он, мол, будет рад разделить пищу с приятными собеседниками. Уже пару раз они пользовались этим приглашением. У него жила небольшая ручная птичка пёстрой расцветки, с оранжевым хохолком, сине-зелёными крыльями, отливавшими металлическим блеском, и длинным хвостом, величественно покачивавшимся, когда она сидела на своей жёрдочке, и распускавшимся веером, когда она была довольна. Лирна обожала птицу, и та платила ей взаимностью, поэтому при удобном случае Лирна упрашивала Тору пойти «пообедать с птичкой».

— Вы наблюдательны, — не без иронии ответила Тора. — Я присматриваю за ней, у неё никого не осталось.

Лирна жевала лепёшку, воркуя с птичкой, и ничего не слышала. Робин с Торой расположились в дальнем конце лавки, он — в своём старом потёртом кресле, укрытом цветастым гобеленом, а она присела на краешек массивного деревянного стола напротив.

— Смею предположить, — повторил он, и что-то в его голосе изменилось, стало мягче и словно бы почтительнее, — что ваша задача не ограничивается только присмотром за сиротой, мастер.

Тора замерла, пристально глядя ему в глаза, и ответила, спокойно и ровно:

— Вряд ли я понимаю, о чём вы, Робин.

Мгновение он так же пристально смотрел на неё в ответ, сложив ладони на животе и чуть склонив голову, а потом поднялся, коротко поклонился, улыбнулся шире, чем обычно, и сказал:

— Я достаточно стар, чтобы узнать учителя и его падавана, мастер джедай.

Вот так, подумала Тора, пытаясь скрыть досаду и удивление. Ты переживаешь Приказ 66 и охоту на джедаев, годами успешно скрываешься от инквизиторов и лорда ситхов, несколько лет уберегаешь от них своего падавана, находишь самую дальнюю планету в галактике, живёшь на ней полгода тише мыши — и в результате тебя на раз-два палит старый лавочник, торгующий свечками и мандалорской бронёй. Вот на броне-то можно было и насторожиться, и не ходить больше к этому умнику. Но Лирне, понимаете, приглянулась птичка. Больше никаких падаванов, эту бы вырастить, не оповестив всю галактику о её существовании.