Клинок Тишалла

У него отняли одежду, часы, наладонник и ботинки. Выдали зато одноразовую целлофановую рубаху и заперли в камере. Всякий раз, завидев соцпола, Хари требовал вызвать своего адвоката. Ответа не получил ни разу. Соцполы открывали рот только для того, чтобы отдать приказ.

Порой приходили боевые группы и выводили пленника, угрожая шоковой дубинкой. В первый раз – чтобы взять пробу ДНК для опознания, как обычно. Во второй раз – чтобы обдать ледяной водой из брандспойта, так что в камеру он вернулся избитым и трясущимся от холода. В третий раз его обыскали, залезая одетыми в резину пальцами всюду, куда только могли залезть, – в рот, в нос, в задницу. И все это время он видел только одно лицо – свое собственное, отраженное в кривых зеркалах глумливых забрал.

Ему уже начинало мерещиться, что он различает выражения масок, словно какой-то вывих языка жестов – замеченный подсознанием разворот плеча, или головы, или темп жестикуляции – позволял ему заглянуть в души, позволял ощутить под масками людей.

Что именно им было нужно – он так и не понял, а из коротких реплик тюремщиков не смог заключить, но был отчего-то уверен, что они хотят чего-то. Выражение, которое он уловил на их масках, было сродни похоти. Или голоду.

По спине начинали бегать мурашки.

Перед глазами стояло выражение лица Шанкс, когда ее громила волок на плече Фейт, – торжествующее и в то же время унылое. Чем-то ее лицо напоминало эти маски – она тоже добивалась чего-то от Хари, и он не мог понять, добилась уже или нет. Достаточно ли ей забрать у него Фейт, или она правда попытается пробить через суд свои нелепые обвинения в насильственном межкастовом контакте? На что способна Шанкс, никогда не угадаешь. Она походила на древние внешние силы из рассказов Ма’элКота: словно собралась напитаться болью Хари.

«Только выпустите меня из этой клетки…» – думал он. Возможно, Эвери Шанкс ему не по зубам, но не Бизнесмены правят миром. Один звонок Марку Вайло – праздножителю Марку Вайло, ибо покойная Шермайя Доул пять лет назад своим поручительством обеспечила ему возвышение, – и у Шанкс начнется персональный геморрой.

На самом деле она вряд ли причинит Фейт вред. Это Хари она хотела уничтожить. Отнять у него Фейт – худшее, что она могла сделать, не нарушив закона. Членам высших каст не требовалось совершать преступлений; они могли пользоваться законом, чтобы переступить через тебя.

«Еще посмотрим, кто кого сломает. Посмотрим».

Но в глухой белесой пустоте камеры видение до смерти избитой Шанкс таяло, словно дым. Просиживая час за часом в коробке из пластика, Хари вспоминал Криса Хансена и его слова о Слепом Боге.

По мере того как утекали долгие, вязкие минуты заточения, капля за каплей возвращалось в память прочитанное. Хари был почти уверен, что Слепой Бог – это вполне конкретная сущность и обозначаться должен прописной буквой, а то и двумя: Слепой Бог – вот так. В книге Дункана о нем упоминалось как об эльфийской общекультурной буке – вроде дьявола. Слепой Бог считался могущественнейшим из людских божеств, но при этом невидимым; хотя никто не знает о его существовании, воля Слепого Бога проявляет себя все равно. Его можно увидеть только в деяниях людей…

«Когда они надевают серебряные маски и тычут тебе пальцем в жопу», – промелькнуло у него в голове.

Что-то было в этих масках… Что именно – Хари никак не мог уловить, потому что не в силах был припомнить детали описания Слепого Бога, но всякий раз это словосочетание вызывало перед глазами образ соцполов. А всякий раз, думая о них, он вспоминал о Слепом Боге. Словно соцполы были его явленным ликом. А лик соцпола – зеркало.

Продолжать эту линию рассуждений Хари не хотелось.

В конце концов явился адвокат. Вызывать его не пришлось; история с арестом Хари облетела по Сети весь мир. Это адвокату пришлось несколько часов добиваться свидания. Новости он принес невеселые.

Поскольку значимость показаний на следствии менялась в зависимости от кастовой принадлежности заявителя, свидетельство Эвери Шанкс, что Фейт является ее внучкой, считалось верным, покуда Хари не докажет обратного. Помимо иска касательно насильственного межкастового контакта, Шанкс еще обвинила его на пару с Шанной в похищении ребенка. Суд уже доверил ей временное опекунство над Фейт до окончания процесса.

И это было еще не все. Хари согласны были отпустить под залог в десять миллионов марок.

– Десять… миллионов?! – убито переспросил Хари.

Законник грустно пожал плечами:

– Это, в сущности, карательный залог. Бизнесмен Шанкс знает, что вы не можете внести такую сумму, и ожидает, что вы заплатите поручителю.

– Десять процентов сразу, – мрачно произнес Хари. – Миллион марок только за то, чтобы выбраться из тюрьмы!

– Все из-за угроз. Вы угрожали ей при социальных полицейских, и все четверо это зафиксировали.

Хари кивнул:

– Ладно. Добейся, чтобы мне разрешили воспользоваться экраном. Или вернули наладонник. Мне надо позвонить. Срочно.

Адвокат снова пожал плечами:

– Попробую.