Клинок Тишалла

По хребту Кейновой Погибели пробежали призрачные мурашки, оскальзываясь горячими лапками, – словно пальцем провели по неошкуренной доске.

– Ты говоришь о болезни вице-короля Гаррета, которой он заразил недочеловеков.

– Ты знал?

Хари взирал на своего мучителя с ошеломленным, диким недоумением. «Ну, – мелькнуло у того в голове, – наконец-то я произвел на него впечатление». Жаль, что насладиться этим не выходит. Он подавил искус ответить высокомерно: «Мне многое ведомо», словно чародей из сказки, и выдавил только:

– Да.

Под ложечкой у него засосало.

– Черт, малыш… – Недоверчиво щурясь, Хари помотал головой. – Блин, я-то думал, что я крутой. Так все, выходит, началось с Гаррета?

Кейнова Погибель качнул головой:

– Все началось с тебя. И Крила.

– Что тебе сказал Гаррет?

– Сказал… что чума зовется врищин… вриччин…

– ВРИЧ-инфекция, – подсказал Хари. – Верно. А про нее старина Винс тебе что наболтал?

Воздух в палатке словно загустел – как вода, как вязкая подлива, так что Кейнова Погибель едва мог втянуть его в легкие.

– Достаточно, – сдавленно промолвил он.

– И ты все равно пошел на это.

– Не понимаю.

– Гаррет был мертв. Я в твоих руках. Почему должна была умереть Паллас?

Кейнова Погибель усмехнулся холодно и жестоко:

– Резоны – для черни.

Хари смотрел на него спокойно и неотрывно, так что Кейновой Погибели пришлось отвести взгляд.

– Я мог бы ответить: потому что решил, что она могла спасти тебя. Мог бы ответить: потому что я заключил договор от имени Монастырей и его следовало выполнить. Но это была бы неправда. Правда проще и куда сложней: ее убили, потому что ты любил ее и я хотел, чтобы ты стал свидетелем ее смерти.

Хари кивнул, хмурясь, словно мог понять и уважить такое желание, но затем, прищурившись, снова поднял глаза:

– А тебе не было интересно, почему Гаррет желал ее смерти?

– Он сказал… сказал, что она защитила бы эльфов от чумы.

– Не только эльфов.

Призрачные мурашки грозили оттоптать всю спину.

– Вице-король заверил меня, что люди находятся в безопасности…

– Люди. Ага. – Губы Хари превратились в пародию на кейнову волчью ухмылку. – Ты только не забудь, что для Гаррета «люди» значило «артанцы».

Под ложечкой у Кейновой Погибели скапливалась тошнота.

– Вот такой вопрос: Гаррет ведь сделал тебе прививку? Должно быть, вакцину получила бо́льшая часть жителей Трансдеи: это когда берут такую черную штуковину, прижимают к плечу, жмут на курок, и она делает «пфсст!» – знакомо?

– Да… да, я получил прививку. И работники Посольства, и большинство горняков и железнодорожников…

– Тогда ты у нас счастливчик, малыш. Главный приз: место в первом ряду на светопреставление.

– Он сказал… говорил, это лишь предосторожность…

– И только потому, что эта дрянь пришла из другого мира – моего мира – и Гаррет замылил тебе глаза всякими техническими штучками, ты решил, будто он знает, о чем говорит.

– Я… – Кейнова Погибель зажмурился. – Да.

– С вами, интеллигентами хреновыми, всегда проблема, – с жестокой насмешкой заключил Хари. – Вам кажется, что если кто-то говорит с вами на одном жаргоне, то он уж точно не дурак. А Гаррет был дурак, и ты дурак, что ему поверил.

Кейнова Погибель не нашел что ответить.

– Чума уже в Анхане, – промолвил Хари. – Вот почему Паллас явилась сюда. Люди болеют. Хумансы. Умирают. Убивают друг друга. Запираются, чтобы исчахнуть от лихорадки, потому что лишились рассудка, им мерещится, будто все их преследуют. Шанна – Паллас была единственной надеждой жителей этой земли… какое там – всего мира. Ты убил ее. Поздравляю. Теперь смотри, как умрут остальные.

Кейнова Погибель протянул руку к стенке шатра, на ощупь уцепился за складки парусины, чтобы удержаться на ногах.

– Смотреть… – пробормотал он.

– А как же! Для того и придумана та черная штуковинка. Ты-то не заболеешь. У тебя иммунитет, как у меня. Подфартило, да?

– Ты лжешь, – прошептал Кейнова Погибель. Ему понравилось, как это звучит. – Ты лжешь, – повторил он уже тверже. – Выдумываешь на ходу.

Разумеется, этот человек лжет – разве не он был некогда Кейном? День за днем Кейнова Погибель терзал его, и наконец калека исхитрился отомстить своему мучителю, произведя на свет гнусную, нелепую ложь.

– Ага, само собой. Выдумываю, – отозвался Хари с той же нерадостной хищной ухмылкой. – Ты же у нас великий мозгочей – вот и загляни мне в голову, говенная твоя башка!

– Не стоит, – твердо ответил Кейнова Погибель. – Это очевидная ложь: с какой стати царица Актири хоть пальцем шевельнет, чтобы помочь жителям Анханана?

– Может, потому, что она не была царицей Актири? Может, потому, что Церковь зря поливала ее имя грязью все эти годы? Может, потому, что она любила всякую живую тварь, даже таких узколобых беспомощных хероплетов, как ты?

Хари окинул его долгим, пронзительным взором с головы до пят и обратно, словно взвешивая по раздельности каждую сторону его натуры, зримую и нет.