Клинок выковывается

— Загиял, — я по слогам выговаривал слова, которые с трудом прорывались через непослушные губы, — у меня к тебе столько вопросов накопилось, что лучшим выходом для тебя будет всё рассказать самому.

Шаман хмыкнул.

— Загиял, я серьёзно. — Я действительно твёрдо решил всё узнать, слишком много накопилось загадок. — Если раньше я, уважая тебя, не лез в твоё прошлое, то сейчас выкладывай всё.

— Хорошо. — Он немного подумал и ответил на Первородном: — Лучше расскажу я, чем ты узнаешь от кого-нибудь другого.

Нубиец уселся рядом, заинтересованно на нас посмотрел и потребовал:

— Макс, переводи.

Шаман ещё немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Я уста-ала-асал.

Произнесено это было с таким выражением, как будто он заявил о том, что он король Шамора. Я уже было хотел потребовать более подробных сведений насчёт того, что это может означать, как мой взгляд упал на Рона. Нубиец, с вытаращенными глазами и разинутым ртом, застыл неподвижной статуей. «Похоже, этому перевод не потребовался, — понял я, — он явно знает это название».

Увидев состояние нубийца, шаман оскалился.

— Я, конечно, прошу простить моё невежество, но кто это такой этот Усама Бен Ладен? — я даже название запомнить не смог.

— Уста-ала-асал, — поправил меня шаман, кивнув на нубийца. — Похоже, твой друг о нас наслышан.

— Духи гор, — едва слышно произнёс нубиец по-прежнему с вытаращенными глазами, — переводится как «духи гор».

— И что это должно мне сказать? — Я начал злиться. — Рон, Загиял, прекратите уже! Рассказывайте, не заставляйте меня просить по десять раз!

— Духи гор — это детские страшилки, которыми пугают непослушных детей. — Нубиец, похоже, стал отходить от первого шока. — Никто из стариков не помнит, откуда пришли эти рассказы, но эти сказки — все до одной — утверждают, что это зло. Неизвестные существа, которые появляются с гор и высасывают из людей души, не оставляя им никакого шанса на послесмертие. Старики рассказывают, что целые деревни оставались без жителей, когда эти существа спускались с гор в низины. Честно говоря, я думал, что это все сказки, никто не видел их уже несколько поколений. — Нубиец заинтересованно спросил шамана: — Загиял, мне интересно, что из этих рассказов правда?

Шаман хмыкнул и покосился на меня.

— По большей части — всё правда. Наше племя действительно может впитывать души уходящих за грань, и с каждым новым поколением способности становятся всё сильнее. К сожалению, по этой же причине соседей у нас нет, а для воспитания молодёжи приходится делать дальние вылазки.

— Хм, а зачем вам это? — Я был удивлён. — Зачем вам души умирающих?

— А ты думаешь, мои способности воздухом подпитываются? — криво улыбнулся шаман.

— То есть чем больше ты впитываешь душ, тем сильнее становишься?

— Да.

— Тогда становится немного понятным твоё желание оставаться гладиатором, — теперь уже я хмыкнул. — Ходить никуда не надо, живи себе и впитывай души убитых врагов.

Шаман промолчал.

— Загиял, а почему ты ушёл из деревни? — я вспомнил упоминание орка об этих событиях.

— Я был вождём племени, — шаман говорил спокойно, как о само собой разумеющемся, — и у меня не было времени делать частые вылазки за силой душ. Этим и воспользовался мой противник, он впитал в себя столько душ, что смог победить меня в поединке. Мне пришлось уйти из племени, чтобы со мной однажды не произошёл несчастный случай.

— Офигеть, — нубиец недоверчиво смотрел то на меня, то на шамана, — сижу рядом со сказкой, которой меня пугали в детстве.

Тут меня осенила одна мысль.

— Погоди, теперь получается, что и я могу впитывать души? Ты же эту инициацию со мной провёл?

Шаман от смеха едва не упал со стула. Смеялся он долго, а моё настроение резко поползло вниз.

— Ну, Макс, ты меня и насмешил. — Загиял только что слёзы с глаз не вытирал, когда наконец вновь оказался способным говорить. — Если ты что и сможешь впитать после инициации, так это дурь нубийца.

— Да я тебя, старикашка, в порошок сотру! — взвился со стула оскорбившийся Рон.

Шаман примирительно замахал руками.

— Меня просто убила его наивность. — Он перестал смеяться и снова стал серьёзным. — Надеяться на то, что, натерев своё тело мазью и выпив снадобье, можно стать уста-ала-асалом, может только младенец. Если бы всё было так просто, наше племя давно бы захватило весь мир.

— Ты же сам сказал, что ваши дети могут это делать, — не понял я.

— Мы учим их это делать, а не они могут это делать, чувствуешь разницу?

— Так в чём проблема, научи и меня, — мне очень хотелось стать таким же, как шаман.

— Макс, ты отличный боец, умелый вождь, но, прости, ты точно не шаман. — Загиял говорил абсолютно серьёзно. — Я чувствую в тебе нечто такое, близкое к нашей сущности, но для того, чтобы стать шаманом, этого недостаточно.

— А как же видение?! — Я не хотел просто так сдаваться. — Как же серая пустыня и меч в ней? Странные руны и всё такое?

Шаман недоумённо посмотрел на меня и осторожно спросил:

— Какая пустыня?