Ключ

— Зови, — кивнул он на дверь, когда снова сел в креслах, развернув плечи, стараясь держать голову столь же высоко. — Зови, зови, — повторил он чуть раздраженно, когда мальчишка помедлил в ответ на его приказ.

Его сердце билось, наконец, глубоко и ровно, словно механическое. Не живое.

— Я, Ссаром Четвертый, король и первосвященник, — он слышал свой голос будто издалека, — повелеваю. Начать немедленное продвижение войск через границу, в северные пределы Далиона. В течение ближайших двух дней захватить города по рекам Рьянка, Владычица. Перекрыть движение по тракту. Полностью уничтожать войска и местных жителей. Насколько это возможно, не допускать распространения вестей о начале войны.

— Ктраны, — страт качнулся вперёд, но замер, остановленный взглядом короля. — Ктраны... — повторил он, не решаясь продолжить.

— У вас было достаточно времени, чтобы научиться убивать их, — отрезал Ссаром. — А теперь... все вон.

Они не ждали ничего подобного. Слишком привыкли, успели забыть. Долгие годы он, человек, едва избежавший смерти от рук собственной сестры, был тих, покладист и вкрадчив, чтобы избежать смерти от рук священного синода и конгрегации по делам веры. Сейчас он был слишком стар и слишком одинок, чтобы бояться кого бы то ни было.

Мальчик, что стоял всё это время рядом, бросил вопрошающий взгляд, и старик чуть качнул головой, запрещая. Подросток вышел последним, аккуратно прикрыв за собой дверь. И Ссаром остался совсем один.

Глава 26

Домовой был взвинчен. Взведен, как пружина. Бродил по комнате, не останавливаясь и на минуту, находя себе новых и новых дел. Задернул шторы, в полной темноте скоро простучал каблуками сапог мимо, принялся зажигать свечи в канделябрах. Никита оглянулся — комната была полна зачехленной мебели. Стол в центре, зеркала, а может картины на стенах, стулья с высокими спинками, полукресла. Всё стояло так, будто мебель собирались выносить, но оставили в самый последний момент. Алан отошел в сторонку, привалился к стене, его ладонь опустилась на рукоять меча. Никита подумал, что, пожалуй, не удастся ошеломить его во второй раз. Алан смотрел настороженно, ждал чего угодно. Никита отбросил мысли о нём.

— Город. Что там творится, Рол?

— О! — домовой засмеялся мелко, нервно, — всё, что душе угодно. Нищие, калеки, подмастерья, ремесленники, — он выпутался из лямок мешка, того самого мешка, с которым Никита прошел всю Топь, — кто-то всколыхнул этот город. Растревожил. Разворошил, как муравейник. Они все, Никита, — вынул короткий свёрток, в котором Никита угадал меч, и памятный тубус с картами, — все как с цепи сорвались. Боюсь, если горожане начнут резать друг друга, то уже не остановятся.

— У них будет кого резать этой ночью, — сказал Никита, дурея от собственной проницательности, позволившей избежать большой беды.

Рол замер над развернутым пергаментом, поглядел вопрошающе.

— Белгрские корабли напали на столицу, идёт обстрел города с моря, — ответил Алан.

Рол зацокал языком, закачал сокрушенно головой:

— Ай-яй-яй! Это плохо, это очень плохо! — склонился, водя по пергаменту коротким толстым пальцем, — ты понимаешь, чем это грозит тебе?

— Чем? — Никита моментально взмок, рубаха прилипла меж лопаток, холодя, усиливая и без того нарастающее ощущение опасности.

— Тем! Как ты пойдешь на север? К границам? Это война, Никита, — Рол перевернул карту, принялся изучать другой её конец, — это война.

Никита молчал, не зная, что сказать. Вспомнил о забрезжившей было надежде.

— Ведьма! Рол, а как же Ведьма?!

— Забудь, — осадил домовой. Поднял голову, поглядел задумчиво, — прости, я проворонил. Кто-то обложил тебя в таверне. Выследил как-то. Прознал, кто ты есть. Старуха и её дочь, они исчезли. А с ними и твой приятель архивариус.

— Нинель? Анатоль?! — домовому не стоило говорить всего этого. Теперь Никита почувствовал себя действительно дурно. Оперся о стол. Стулья и кресла были сдвинуты в угол, Никита не мог присесть, как бы ему того ни хотелось. Те, кого он считал друзьями, предавали его один за другим.

— Девушка. Только девушка. Мальчишка, кажется, ни в чем не замешан. Хотя я не стал бы гадать сейчас о его судьбе. Я был в доме Ведьмы, — Рол снова склонился над картами, — он пуст. И я не смог разузнать, что там случилось.

— Знаю, — ответил Никита, борясь с тошнотой. Он всем телом ощущал, как схлопывается ловушка. — Ведьма заперта в покоях Изота. Так мне сказал Калкулюс.

Боковым зрением он уловил движение.

— Кто такой Калкулюс? — спросил Алан.

— И, кстати, где он? — оживился Рол. — Было бы славно, если б он вывел нас из замка где-нибудь у южных пустырей. Должны же быть тайные ходы в этом дворце?

— Комендант замка, — ответил Никита. — Он... — взгляд его метался между Ролом и Аланом, — он обещал помочь мне, но...

— Ну? — торопил домовой в нетерпении.

— Я не хочу иметь с ним ни-че-го общего, — в горле пересохло от воспоминаний о том коротком тайном ходе к покоям короля. — Они с Вадимиром... пытались заставить меня убить Ллерия.

— Какой. Еще. Комендант. Замка?! — рявкнул Алан.

— Гном, — сказал Никита, поворачиваясь к нему.