Ключ

– Вот в этом-то и трагедия.

35

Эллен ждала Дуги в укромном уголке бара. Уже несколько недель график их смен не совпадал. Она крутила вокруг пальца золотое кольцо в знак их помолвки, любуясь тремя малюсенькими бриллиантами. Она понятия не имела, где он взял на него деньги. И только сейчас вспомнила, что он брал дополнительные смены, начал пить меньше пива и покупал в местной пекарне черствые батоны, которые шли на выброс. И все это – чтобы сэкономить деньги и увенчать предложением их бурный роман.

Увидев, что он идет к столику, она встала. Дуги бросился к ней и зарылся лицом в ее щеке и волосах, целуя за ухом и щекоча.

– Перестань, – засмеялась она, отталкивая его. – Все на нас смотрят.

– Не могу. Я так по тебе скучал.

– И я тоже скучала. – Он сел, а она убрала волосы у него со лба. – Ты такой уставший, Дуги. Ты уверен, что не перегибаешь палку?

– Не беспокойся. Из меня можно гвозди делать. По-другому в этом месте не продержаться, – сказал он и отхлебнул пива. – Но у меня сегодня хорошие новости. Парень, которому я помогал, – помнишь, тот, кого сбили с велосипеда?..

– Да, я знаю, про кого ты. Что с ним?

– Его на следующей неделе выписывают. Представляешь?

Эллен замолчала.

– Да, это хорошая новость. Скорее всего. По крайней мере, для него.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Просто знаю пациентку, которая будет очень по нему скучать.

– Имеешь в виду Эми?

– Да, именно. Они очень сблизились. Но что делать. Нужно жить дальше, так? Пациенты – не пленники. – Она подумала про Перл и Куини, и беднягу Герти, которые проводят в больнице, как в клетке, годы жизни. – По крайней мере, так нас приучают думать.

После обеда небо угрожающе потемнело, и стало казаться, что уже наступил вечер. После жары последних недель все ждали дождя. Эми ускорила шаг, увидев, как молния разделила небо надвое прямо напротив главного здания. Когда она добралась до крикетного павильона, мокрые волосы свисали паклями, а халат прилип к дрожащему от холода телу. Эд ждал ее на веранде. Он подал ей руку и помог подняться по деревянным ступенькам.

– Ты только посмотри на себя! – воскликнул он, снял с себя куртку и надел ей на плечи.

Эми улыбнулась. Доктор Лэмборн сделал то же самое всего пару месяцев назад. Неужели действительно прошло уже столько времени? Ей было трудно понять, как могло так быстро пролететь время, наполненное страданиями.

– Иди, садись. – Эл подвел ее к деревянной скамейке, не отпуская руку. И даже когда они сели рядом, он не отпустил ее, а положил себе на колено.

– Как вы ладите с новым доктором?

Она фыркнула.

– Он совершенно не похож на доктора Лэмборна. Знаешь, он из тех, кто много говорит, но при этом умудряется ничего не сказать. И он равнодушен. Он относится ко мне так же, как к остальным. Просто выписывает таблетки, которые делают нас тупыми и послушными. – Она взглянула на их переплетенные руки. – С доктором Лэмборном я действительно куда-то двигалась. Я искренне делилась с ним своими чувствами. Словно открыли пробку в бутылке с шампанским. Все изливалось наружу, и мне было легче. – Она увидела, что в глазах Эда отразилось ее отчаяние. – Но ведь нельзя снова вставить пробку в бутылку, так?

Лицо Эда перекосилось болью, а на лбу залегла глубокая морщина.

– Но доктор Лэмборн должен был оставить записи с описанием твоего прогресса. Тебя не могут продолжать здесь держать без веской причины.

Эми смотрела вдаль на главное здание. Оно было переполнено людьми, которых держали там без веской причины.

– Могут, Эд. Могут.

Он притих и начал гладить ее ладонь, не спуская глаз с пациентов-хроников, которые, сгорбившись, шли друг за другом по кромке поля в одинаковой, плохо сидящей форме. Он знал, что несколько человек находятся в больнице с начала века.

– О чем ты думаешь, Эд?

Он повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

– Я уезжаю на следующей неделе, Эми. Меня выписывают.

Слова повисли в воздухе. Сама по себе это была радостная новость. Это то, чего Эд заслуживал. Эми вообще сомневалась, что его нужно было сюда привозить.

– Что ж, это… прекрасная новость. – Она попыталась добавить радости в свой голос. – Я так рада за тебя, правда. Конечно же, я буду скучать, но ты…

– Поехали со мной, – перебил он ее – настойчиво и с мольбой в глазах.

– Поехать с тобой? – Она рассмеялась, но тут же одернула себя, увидев, что он совершенно серьезен. – Но как? Куда мне ехать?

– Ко мне домой. У нас только я и мама. И много места для тебя, пока ты не встанешь на ноги.

Она окинула взглядом окрестности.

– Я не знаю. А как я выберусь отсюда?

Эд фыркнул.

– Выбраться несложно. Вот остаться на свободе – да, проблема. Пока ты числишься пациентом клиники, они имеют над тобой власть. Не сомневаюсь, что будет развернута полномасштабная операция, чтобы тебя вернуть. Могут привлечь полицию и местную прессу.

– Вот именно. Тогда какой смысл? Ситуация безнадежная.

– Более безнадежная, чем прожить остаток жизни здесь?