Ключ

Она замолчала, радуясь возможности провести с ним какое-то время.

– Хотела бы, да, спасибо!

Он хлопнул в ладоши.

– Отлично! Пойду скажу Мейси. Это была ее идея.

Они сидели на скамейке и смотрели, как Мейси карабкается на горку.

– Спасибо за мороженое, – сказала Сара, откусывая от рожка.

– Пожалуйста. Это меньшее, чем я могу поблагодарить вас за помощь.

– Папочка, смотри! – крикнула Мейси с горки, махая руками.

Мэтт тут же вскочил на ноги.

– Сядь, Мейси, и держись за поручни. Она у меня бесстрашная, – покачал он головой и снова сел.

Сара посмотрела на его обручальное кольцо.

– Мейси рассказала мне, что случилось с ее мамой.

– Я не удивлен, – натянуто улыбнулся Мэтт. – Она говорит о своей мамочке на небесах так, словно та просто ненадолго отлучилась на шопинг. Но она знает, что Люси не вернется. Мне пришлось быть с ней честным. Хоть и тяжело, но она все понимает.

– Она производит впечатление очень стойкой девочки.

– Да. Она дает мне силы жить и смысл продолжать что-то делать. Хотя настолько проще было бы просто лежать под одеялом целыми днями.

– Я очень сочувствую. Это должно быть очень тяжело.

– Да, но то, через что я прохожу сейчас, ничто по сравнению с тем, как страдала Люси. По крайней мере, я увижу, как Мейси вырастет. Я был с ней, когда она пошла в садик. Я буду на ее выпускном. Выдам ее замуж. – В этом месте его голос сорвался, он глубоко вздохнул и посмотрел на Сару. – Простите.

– Вам не за что извиняться, Мэтт. Очень важно делиться. Держать переживания в себе еще никому не принесло пользы.

– Вы очень правы. Когда Люси умерла, мне только и хотелось, что говорить о ней, но окружающим было от этого не по себе, поэтому я перестал. Поставил чувства других выше собственных, потому что не хотел их расстраивать.

Они оба замолчали. Мейси с раскрасневшимися от возбуждения щеками подбежала к скамейке.

– Папочка, а ты покачаешь меня на качелях?

Мэтт снова подскочил.

– Конечно, дорогая. Иди, я догоню. Труба зовет, – сказал он, повернувшись к Саре.

Он побежал за дочерью. Вельветовый пиджак с заплатами на локтях развевался на ветру. Любой другой в таком одеянии был бы похож на пожилого профессора, но Мэтт носил его с естественным шиком. Мейси забралась на качели, Мэтт убедился, что она держится за ручки, и только после этого начал ее подталкивать.

– Посильнее, папочка!

Мэтт покачал головой и посмотрел на Сару.

– Видите? Ничего не боится!

Через пять минут Мейси решила, что этого достаточно.

– Поймай меня, папочка!

Мэтт встал перед качелями, и когда они замедлились, Мейси спрыгнула прямо ему на руки. Он поднял ее в небо, покружил и прижал к себе, покрывая поцелуями. Мейси визжала от восторга. Сара смотрела на их ласки и улыбалась, но в сердце она очень переживала потерю, которую они понесли.

Вечером к ней в комнату постучался отец.

– Входи!

– Принес тебе горячего шоколада.

– О, вот это да, спасибо! – удивилась Сара.

– Там еще взбитые сливки и зефирки сверху. Полный комплект.

– Чем я все это заслужила?

Он сел рядом на кровати.

– Помнишь, вчера я спросил, когда ты съедешь?

– Да, и что?

Сара взяла сверху зефирку и положила в рот.

– Не хочу, чтобы ты думала, что я не хочу тебя здесь видеть. Это не так. Ты можешь жить здесь столько, сколько требуется.

– Спасибо.

– Просто знай, что со мной все будет нормально. И тебе не нужно оставаться здесь из-за беспокойства обо мне.

– Я знаю, что ты ничего плохого не имел в виду, пап. И я скоро перееду домой, обещаю.

Она оглядела свою детскую спальню, стены из ДСП, покрашенные в оранжевые и коричневые тона. Ярко-желтое пуховое одеяло и старую лошадку-качалку в углу. Сара столько раз расчесывала гриву этой лошадке, что сейчас она стояла почти лысая. И даже плакат с Дэвидом Кэссиди[16] все еще висел в изголовье кровати. В комнате царила атмосфера 70-х, и здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь – ее рай. Она закрыла крышку лэптопа и начала собирать листочки со своими заметками, разбросанные по всей кровати. Отец взял в руки распечатку, которую она сделала в библиотеке, и начал читать. Его руки задрожали.

– Что… что ты собираешься с этим делать?

Она забрала у него распечатку и положила в сумку.

– Это часть моего расследования. В одном из чемоданов, про которые говорила тебе, я нашла рисунок, сделанный Милли МакКарти. Я надеялась, что смогу понять, почему она попала в Эмбергейт, но судя по всему…

– Там… там было что-нибудь еще? – перебил он ее.

Сара перестала собирать бумаги.

– Я думала, ты ничего не хочешь про это знать.

– Ну… – замялся он. – Не хочу, но… там был рисунок, ты говоришь?

– Пап, ты хочешь знать или нет? Ты сам себе противоречишь.

Он надолго задумался.

– Хорошо, расскажи мне, – сказал он наконец почти шепотом.

Сара подложила себе под спину подушки и устроилась поудобнее.

– Наверху мы нашли около двадцати чемоданов. В большинстве из них – одежда, белье и всякая всячина, но есть и очень интересные чемоданы. Имен на них нет, поэтому мы не можем знать, кому они принадлежали, но в одном я нашла, помимо прочего, акварель.

– Помимо какого прочего? – заинтересовался он.