Ключ

– Спасибо, милый. – Она обхватила пальцами чашку и сделала глоток. – Мы оба работали в Эмбергейте. Там и познакомились, – пояснила она, кивая на Дуги.

Дуги сел на диване рядом с женой и обнял ее за плечи.

– Мы женаты сорок шесть лет.

У него был легкий акцент, который Сара не узнавала, но он очевидно не местный, решила она. Друг на друга они смотрели, как парочка влюбленных тинейджеров.

– Что ж. Перейду к сути дела. Пока я ходила по больнице, наткнулась на чердак с чемоданами. Их там было около двадцати.

– Как… интересно, – напряглась Эллен.

– Да, это что-то невероятное. Словно открываешь окно в прошлое. В одном из них я нашла вот эту записку, и в ней было ваше имя и адрес. Как уже сказала, я ходила на Оук-Гроув, но Бобби сказал, что вы переехали.

Она передала записку Эллен. Та побледнела и начала теребить тонкую жемчужную нить на шее.

– О боже, не могу поверить. – Она передала записку Дуги.

– Значит, она ее не получила, – прочитал он. – У нее не получилось выбраться.

– Что вы хотите сказать? – спросила Сара.

Эллен словно не слышала ее вопроса. Она не сводила глаз с Дуги.

– Если чемодан Эми все еще на чердаке, значит, она там и умерла.

Сара поставила свою чашку на стоящий рядом кофейный столик.

– Эми? Значит, вы знаете, чей это чемодан, миссис Лионс?

– Да. Да, знаю, – кивнула Эллен.

– Вы сможете рассказать об этом?

Эллен посмотрела на мужа, и он медленно кивнул. Она встала со своего места и подошла к окну.

– Ее звали Эми Салливан, – наконец начала говорить Эллен, заламывая руки и не отрываясь от окна, из которого был виден палисадник. – Она поступила в Эмбергейт примерно в то же время, когда я пришла туда работать. Это было в ноябре 1956 года. Ты же помнишь, как все было, да? – повернулась она к Дуги.

Он засмеялся.

– Конечно, помню. Она добавила вам головной боли.

Эллен улыбнулась.

– С ней было нелегко временами, это правда. Но я ее жалела. Мы были одного возраста и оказались в одном и том же месте, но наши жизненные ситуации были диаметрально противоположными.

– Почему она попала в Эмбергейт?

– Ее привез отец. Она попыталась убить себя вместе с ребенком своей мачехи.

– О боже. Какой ужас.

– Но она не была больна. Просто многое перенесла, и это сказалось на ее состоянии. И постоянно попадала в неприятности.

– Значит, она была беременна, когда ее привезли в больницу?

Эллен и Дуги посмотрели друг на друга.

– Нет, – сказала Эллен. – Она забеременела, будучи там.

– О. Я не знала, что такое разрешалось.

– Не разрешалось, но это не значит, что не случалось, – объяснил Дуги. – Скажем так: мы, медперсонал, притворялись, что не замечаем.

– Дай я еще раз посмотрю на записку, Дуги. – Эллен взяла ее и перечла. – Я написала это почти пятьдесят лет назад. Я очень много про нее думала, задавалась вопросом, что с ней случилось и почему же она так и не постучала в мою дверь. Бедная девушка. Но ведь я правильно поступила, да? – повернулась она к мужу.

– Эллен, ты сделала больше, чем кто-то другой на твоем месте.

– Может, ты и прав. – Она задумчиво смотрела в окно. – В конце концов, какой у меня был выбор?

– А что означает записка? Что означает эта фраза про ребенка?

– Пожалуйста… вы не должны об этом писать. Я знаю, прошло много лет, но я не думаю…

Сара остановила ее движением руки.

– Не беспокойтесь, миссис Лионс. Я понимаю, что речь идет о личных вопросах, и я не журналист, который раскапывает скандальные детали. Даю вам слово, что не напишу ничего против вашей воли. Обещаю. – Она приложила руку к груди.

Эллен чуть заметно качнула головой. В глазах ее отразилась боль.

– Когда-то я дала обещание, – вздохнула она, взмахнув запиской. – Этой девушке, Эми. Я обещала ей, что настанет день, и она выйдет из Эмбергейта, и впереди у нее будет вся жизнь. Кто я была тогда, чтобы обещать ей это?.. Но записку я написала, чтобы однажды она узнала правду. – Эллен поднесла записку к носу и вдохнула влажный запах. – Я сделала все, чтобы сдержать это обещание. Но этого оказалось недостаточно.

– Вы расскажете мне? – мягко спросила Сара, сгорая от любопытства, но понимая, что нужно продвигаться осторожно.

Эллен посмотрела на часы.

– Да, думаю, да. Дуги, – повернулась она к мужу, – принеси пирог, пожалуйста. Думаю, мы надолго.

44

Февраль 1958 года

Эллен прижимала к груди маленький сверток, не в силах смотреть на безжизненное пятнистое лицо младенца. Иногда жизнь такая жестокая. Про себя Эллен гневалась на Бога, который позволил этому случиться. Почему Ему нужно было снова и снова наказывать Эми, не говоря уже об этом маленьком бедняге? Она ускорила шаг и перешла на бег, в который раз проклиная длинные стерильные коридоры и бесконечное количество дверей. Маленькое тельце подпрыгивало у нее на руках, но нельзя было останавливаться. Впереди она увидела пациента, медленно преодолевающего коридор с опущенной головой. Он шел и что-то говорил сам себе. Не желая его тревожить, она сбавила ход и немного отдышалась. Когда они поравнялись, он даже не посмотрел на нее, и Эллен свободно продолжила идти по пустому коридору в тишине, нарушаемой только звуком собственных шагов.