Ключ

– Нет, она не может ничего подписывать. Она не в здравом уме. Как вам прекрасно известно, у нее подтвержденное психическое расстройство. Доктор Харрисон позаботится обо всех формальностях.

Эллен опустила взгляд на сверток.

– И он будет принудительно усыновлен?

Сестра Браун начала терять терпение:

– Да ради бога! Он не первый ребенок в этом мире, которого заберут у родной матери, чтобы дать ему больше шансов на нормальную жизнь. То же самое делают в домах матери и ребенка по всей стране. – Она забрала ребенка у Эллен. – Лично я желаю этому малышу самого лучшего, и я думала, вы хотите того же. Ну? – вопросительно подняла она брови.

Эллен тихо кивнула:

– Но если Эми поверит в смерть своего сына, она может захотеть прийти на его могилу. Как вы будете объяснять ее отсутствие? – Ощущая себя победителем в споре, Эллен сложила руки на груди.

Сестра Браун пригвоздила ее к месту убийственным взглядом.

– Мы не хороним мертворожденных в отдельных могилах. Его бы поместили в гроб к другому умершему пациенту.

– Какой ужас, – вздрогнула Эллен.

– Это лучше, чем ему лежать одному в земле.

– Наверное, так. И что будет теперь?

– Его переведут в местный роддом, и он будет там, пока не найдется подходящая семья.

– А его свидетельство о рождении?

– Вы когда-нибудь перестанете задавать вопросы?

– Все равно Эми – его мать. В него должно быть вписано ее имя.

– И будет вписано, как и прочерк на месте отца. В месте рождения будет указана психиатрическая лечебница Эмбергейт. Нам скрывать нечего.

– Кроме факта, что его мать не знает, что он жив.

– Послушайте, – примирительно начала сестра Браун. – Однажды Эми, возможно, поправится настолько, чтобы узнать правду. Если этот день когда-нибудь наступит, она первая же и признает, что мы поступили правильно. Мы исходим из ее интересов и, что более важно, из интересов ребенка. Мы не знаем, что дальше произойдет с Эми. Мы можем лишь принимать решения исходя из реальной ситуации. – Она взглянула на ребенка. – Кроме того, мы не знаем, насколько он поврежден. Вдруг ему понадобится круглосуточный уход до конца жизни. Вы считаете, Эми справится с этой задачей?

– Полагаю, нет.

– Даже нет гарантии, что она выживет после кровотечения. Может быть, она вообще уже умерла.

Позже Эллен лежала на кровати и смотрела в потолок, обдумывая эти печальные события. Неужели Эми действительно лучше пребывать в неведении и считать своего сына мертвым? Она так не думала. И приняла решение. Если девушка все еще жива, она расскажет ей правду и плевать на последствия.

45

Больница находилась недалеко, но ехать пришлось в автобусе с сомнительной подвеской, скрипящими тормозами и вонючими выхлопами. Эллен укачало. Она вышла из автобуса с букетом цветов для Эми и пошла к главному входу. Сестре Аткинс передали, что Эми пережила роды, но и сейчас, через две недели, она все еще не в состоянии вернуться в Эмбергейт.

Как только Эллен вошла внутрь, она увидела разницу. Коридоры были просторные и светлые. На стенах висели картины, медсестры ходили с уверенным видом и, улыбаясь, дружелюбно переговаривались друг с другом. Заметив смятение Эллен, одна из них остановилась.

– Вам помочь?

– Да, пожалуйста. Мне нужна палата М8.

Сестра указала направление:

– Пройдете через эти двери, затем первый поворот налево и второй направо.

Эллен поблагодарила и в очередной раз задалась вопросом, что ее заставляет работать в таком депрессивном месте, как Эмбергейт.

Эми лежала на кровати, которая не шла ни в какое сравнение с армейской койкой в их больнице. Здесь постель была широкая, вокруг было много свободного пространства, а также у каждого был шкафчик для личных вещей и откидной столик, за которым пациент мог комфортно поесть. По сравнению с Эмбергейтом эта больница была похожа на шикарный отель.

– Как ты себя чувствуешь, Эми? – спросила Эллен, отмечая ее мертвенно-бледное лицо со слипшимися волосами, безжизненные глаза и потрескавшиеся губы.

Эми моргнула, не в силах сконцентрировать взгляд.

– Кто здесь? – хрипло спросила она.

– Это я, сестра Кросби. Как ты себя чувствуешь?

Эми попыталась улыбнуться.

– Как я выгляжу?

– Честно? Я видела тебя более цветущей. Принесла букет, вот. Попрошу у сестры вазу.

– Спасибо.

– Ты заставила нас поволноваться. – Эллен положила цветы на тумбочку и присела на край кровати.

– Очень сомневаюсь, – съязвила Эми.

– Мы ждем тебя назад, в Эмбергейт.

Эллен подложила ей под спину подушки, и Эми попыталась сесть.

– Вы видели моего ребенка? Он был красивым?

– Эми, я должна тебе кое-что…

– Он должен быть красивым. Доктор Лэмборн – очень красивый мужчина. – Эми перешла на шепот. – Правда, он очень на меня разозлился. Когда узнал, что я не смогла родить ему здорового сына, он очень разозлился. Но потом успокоился и сказал, что прощает меня и что ничего не мешает нам попробовать снова.

– Подожди. Ты говоришь, здесь был доктор Лэмборн?

– Конечно. У нас будет свадьба.

– Свадьба?

– Да, весной. Он уже забронировал билеты на медовый месяц. Мы едем в Париж. – Она засмеялась и запела песню «Париж весной»[17].