Ключ Давида

Воспоминание ушло, и Джордан снова был в Калифорнии, и ему было 32, и Лил давно не было рядом с ним. Но церковь стояла напротив, упираясь в синее небо, и безмолвно взывала к нему: войди! На бетонной плите у фасада крупными буквами было написано: «Собор Благодати». Ну, конечно! Понаслышке Джордан знал это место. Здесь выступали и записывали альбомы многие джазовые и рок-музыканты. Поднявшись по ступенькам, Джордан не спешил войти внутрь. Он постоял немного на сильно нагретой лучами солнца каменной площадке у главного входа, любуясь невероятно красивыми бронзовыми дверями с квадратными рельефами на темы из Ветхого завета.

Каждый квадрат, как живая картина в бронзе, представлял сцену из Писания. В первом сюжете Бог создавал Адама из праха, и высокий рельеф этой части привлекал внимание, становясь началом рассказа. Рядом, но в более низком рельефе, из ребра Адама появлялась первая женщина, и ангелы, подхватив ее, еще не научившуюся ступать по земной тверди, несли к вознесшему в благословении руку Создателю, а в глубине изображенный почти плоско змей, обвивший спиралью древо познания, толкал пару на греховный шаг, раз и навсегда обрекавший ее и с нею все человечество на муки. Справа, снова в высоком рельефе, завершая библейский миф, изгнанные в пустыню из врат Эдема мужчина и женщина, подняв к небу головы, в ужасе смотрели на грозного херувима, преграждавшего им путь назад, а несчастный Адам, не в силах расстаться с райским садом, цеплялся рукой за вратный столб…

Наконец, он вошел. Мягкий свет из высоких окон отсек Джордана от залитого солнцем шумного мегаполиса, и сразу же его подхватил и повлек за собой льющийся из-за величественной колоннады поток лучистого, трепещущего и переполняющего через край звука. Прозрачные, почти невесомые детские голоса, казалось, вот-вот унесутся куда-то в райскую область, где только и могут они существовать, но низкие, уверенные мужские голоса надежно удерживали их в нашем мире, продлевая и продлевая радость, ежесекундно рождавшуюся в этих вибрациях.

– Князья сидят и сговариваются против меня, а раб Твой размышляет об уставах Твоих.

Джордан помнил эти слова с детства, когда дед разучивал с ним псалмы по-русски. Стараясь ступать тише, он пошел вдоль стен, наслаждаясь прохладой и рассматривая витражи, будто перенесенные сюда из средневековой Франции. Вдруг он остановился как вкопанный у одного из витражей: вместо святого или пророка со стекла смотрел Альберт Эйнштейн, и чтобы устранить все сомнения, у его ног была начертана знаменитая формула, выводившая энергию из массы и скорости света. Сотни частичек стеклянной мозаики, из которых складывалась картина высотой примерно в шесть метров, переливались, пронизанные лучами солнца, как драгоценные камни. Над головой физика уносилась в космос ракета, и из хвоста ее вырывалось пламя, чем-то напоминавшее воспаряющего в виде голубя Святого духа, а склоненная немного набок голова и отрешенный взгляд еврея-атеиста наводили на мысль о том, что где-то, в недоступных простым смертным далях познания, сойдутся, непременно сойдутся законы физики и закон Божий.

… Приблизились замышляющие лукавство; далеки они от закона Твоего…

– Вас заинтересовали наши витражи?

Джордан обернулся. Похожий на проповедника седовласый мужчина в сером костюме с едва заметной улыбкой в уголках рта внимательно смотрел ему в глаза.

– Да, немного необычно.

– Это работа Габриэля Луара из Шартра, Франция. Идея состоит в том, что Эйнштейн – один из тех, через труды которых Господь посылает свою благодать для всего человечества.

– Такое все же нечасто увидишь в храме. Это ведь не католическая церковь?

– Это епископальный собор, но мы рады видеть приверженцев любой веры. Нам хотелось бы поощрить здесь любого, кто, идя своим путем, ищет Господа, которого мы знаем как Иисуса Христа. Мы верим, что научный прогресс так же угоден Богу, как и духовный.

– Как же можно примирить разные веры в одном доме, если они не могут ужиться на одной планете?

– Вы здорово ухватили суть, – улыбка проповедника стала шире. – Идея в том, чтобы создать дом молитвы для всех, территорию духовного перемирия. Так мы пытаемся изменить наш мир – пусть каждый начнет с себя. У нас здесь есть часовня, где на одной стене мирно сосуществуют символы христианства, иудаизма, ислама, индуизма и так далее. Ведь храм – это вселенная, приведенная к гармонии, и если в мире сосуществуют разные представления о Боге, почему бы им не сосуществовать и в нашем соборе? …Нечестивые поставили для меня сеть, но я не уклонился от повелений Твоих…

– Простите, когда был построен этот собор? – прервала их диалог пожилая дама, державшая за руку маленькую девочку.

– Еще в середине XIX века, во время золотой лихорадки, здесь была основана церковь Благодати, а в нынешнем виде собор начали строить в 1928 году. Полностью строительство завершили в 1964-м, – любезно улыбаясь, ответил проповедник.

– То есть, начало строительство совпало с закладкой моста «Золотые ворота», – переспросил Джордан.

– Более или менее. Вы как-то связываете эти два сооружения?