Ключ для пешки

– Ирин, поехали, – нарушил тишину Федя. – Может, я поведу?

– Нет, я в порядке, – Рашевская медленно повернула ключ зажигания.

За окнами автомобиля мелькали скучные бескрайние поля, бесконечно повторяя один и тот же пейзаж, от которого клонило ко сну. Время словно перешло на какое-то иное исчисление и тянулось… тянулось…

– Флайса не хватает, – тихо сказала Ирина.

– Он классный, – поддержал разговор Федя.

– У меня ощущение, будто я всегда его знала. В нем есть что-то такое… Какая-то изначальная чистота, что ли… не знаю, как сказать. Потрясающее создание. Как младенец, только с интеллектом.

– Насколько я понял, все мы когда-то такими и были, – задумчиво проговорил Ян.

До вечера ехали молча. Всем было грустно, разговаривать не хотелось.

– Федя, бензин заканчивается, залей… – Ирина остановила джип посреди дороги.

Федя вышел, достал канистру и присвистнул: бензина осталось не больше стакана. Литвинов вставил в бак воронку, вылил все до капли, сел в салон:

– Все, скоро пешком пойдем. Это последний.

– Чё, серьезно? – встрепенулся Ян.

– Да.

– Вот…..!

– Ян, ты хоть при Ирине так не выражайся!

– Да ладно, Федь, – расстроенно прервала его Рашевская, – в данном случае я с ним согласна.

Ждать осталось недолго. На следующее утро машина заглохла.

Понимая, что другого выхода нет, ребята сложили в рюкзаки все самое необходимое, собрали оставшуюся еду, воду разлили по фляжкам и, бросив джип посреди дороги, отправились дальше пешком.

Идти становилось труднее с каждым днем: поле перешло в гористую местность, дорога теперь шла то вверх, то вниз, ноги сбивались о камни. Спали прямо на голой земле, завернувшись в пледы. Феде с Пришей было теплее, поскольку они спали обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Ян же сильно замерзал по ночам. Еда заканчивалась, перешли на строжайшую экономию. Настроение было отвратительное. Ребята уже почти не разговаривали и просто шли, не зная, когда закончится этот путь. Несколько раз приходилось сворачивать в сторону либо возвращаться назад: Федя теперь подчинялся каждому движению стрелки, неукоснительно доверяя ее указаниям, какими бы нелепыми и странными они ни казались.