Ключ для пешки

– Не стоит пугать ваших родителей, – прокомментировала Элэйми. – Машина стоит в гараже. Все, что было взято с собой, возвращено на место, естественно, в прежнем виде. Никто ни о чем не узнает. – Эл повернулась к Феде: – Вот и все. Игра закончилась. Не забывай свет, который ты видел. Пусть он всегда горит в твоей душе. Прощайте.

Не успел Федя произнести ни слова, как Элэйми исчезла.

– Да… – Ян, в задумчивости, отрывал пуговицу от рубашки. – Может, это все была большая массовая галлюцинация?

Литвинов не ответил: влажные карие глаза, полные слез счастья, смотрели на него так…

– Ну вот, опять я третий лишний, – пробурчал Ян, широко улыбнулся и отвернулся к окну от влюбленных, которые, слившись в страстных объятиях, улетали из реальности, опьяненные бесконечно долгим поцелуем, и уже не видели никого и ничего.

Глава 34 Суд

Суд не заставил себя долго ждать. Ариас стоял, словно на арене цирка, посреди просторного круглого зала. Ангел был здесь впервые. Он огляделся вокруг: простое, строгое, можно даже сказать, аскетичное убранство зала, залитого сияющим золотистым светом, напоминало храм. Здесь не было ничего лишнего. Вверх к далекому воздушному куполу вытягивались тонкие ровные колонны, упрощая реальность до единственно важного: слияния внутреннего света души с вечным светом Первоисточника.

Вокруг арены, на которой стоял Ариас, в воздухе плавали тонкие белые подушки безупречно правильной формы – места для членов Совета. К удивлению ангела, все они были пусты. Ариас долго ждал, но ни один из членов Совета так и не появился.

– Я не понимаю… – пробормотал ангел.

В пустом зале раздался голос Элэйми:

– Что ты не понимаешь, Ариас? Все предельно ясно.

– Но суд… Совет… – ангел растерянно огляделся вокруг.

Элэйми не было видно, ее голос раздавался не из какого-то определенного места, а был везде:

– Тебя ожидает самый жестокий суд, Ариас: ты будешь сам себя судить.

Ангел опустил взгляд.

– Ты будешь и обвинителем, и адвокатом, и судьей, – Эл выдержала небольшую паузу и продолжила: – Читай обвинение.

Небесно-голубые глаза Ариаса потемнели, покрывшись пеленой мучительной боли. По спине стремительно пробежали изломанные струйки красного света.

– Я полностью признаю свою вину. Моя первая, главная, ошибка – желание возвыситься, жажда постичь власть и силу Первотворения… Я думал, Чаша поможет мне перейти на совершенно новый уровень духовности, но забыл, что совершенствование и рост возможны лишь в познании, в прохождении пути… Я же хотел получить все и сразу. Вторая ошибка – создание Игры. Я не имел права формировать подобные взаимосвязи, не зная всех законов, не имея ни малейшего понятия, к чему все приведет, – голос Ариаса осекся.

– Продолжай.

– Я… изменил человеческую судьбу, в которую не имел права вмешиваться. Я виновен в смерти Олега Литвинова.

– Ты изменил не одну судьбу, а судьбы всех людей, связанных с этим человеком. И их очень много.

– Я не смог уберечь Флайса.

– И не смог бы. Закон действует безотказно. Все, что ты делаешь, обязательно возвращается в том или ином виде. Смерть Флайса – это ответ Закона на смерть Олега.

Ариас помолчал с минуту. В его глазах застыло невыносимое страдание.

– Более всего я виноват перед Федей. Я…

– Здесь я тебя успокою. Мальчик жив, здоров и прекрасно себя чувствует.

– Это правда?!

– Правда. Когда он открыл светлые Врата, ему явилась Чаша бытия, настоящая Чаша. Я не перестаю удивляться бесконечной мудрости Первоисточника.

– Настоящая Чаша… – в изумлении повторил Ариас. – Действительно Его пути неисповедимы…

– Жестокая ирония по отношению к тебе?

– Нет. Это в высшей степени справедливо.

– Хорошо, что ты понимаешь.

Ариас перевел дыхание и с трудом проговорил:

– Я виноват в том, что произошло с Дэмиалем. Из-за меня он выпил содержимое чаши, которое предназначалось мне.

– Нет, Ариас, это не твоя вина. И это был правильный выбор.

– Я все равно не смогу с этим смириться. И еще… Я нарушил правила, мне пришлось войти в Игру. Но говорите что угодно, я не считаю это своей виной и раскаиваться в этом никогда не буду.

– Напротив, это смягчает твою вину. В данном случае было бы преступлением поступить иначе, – Элэйми сделала небольшую паузу и продолжила: – Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Мне нет оправдания.

– Никто не судит нас так строго, как мы сами. На самом деле это была лишь цепочка ошибок. Они цеплялись одна за другую и, как снежный ком, тянули тебя в бездну. Как ни странно, ты все делал из лучших побуждений. Ты запутался, но отвечать за свои ошибки тебе все равно придется.

– Я перенесу любое наказание.

– Ты сам должен его определить.

Наступила тяжелая, гнетущая тишина. Наконец Ариас произнес:

– Я знаю. Я должен вернуться на Землю, пройти весь круг жизней заново.

– Да, Ариас. Ты прав. К сожалению, это так. И сейчас первая твоя жизнь не будет простой и легкой.

– Я это заслужил.

Элэйми появилась перед ангелом, подошла к нему, положила руку на плечо. В мудрых и глубоких глазах застыла невыразимая печаль.

– Прощай, Ариас. Мы с тобой увидимся, но очень нескоро.