Ключ для пешки

– Прощайте. И простите меня за все. Я не хотел, чтобы… – голос Ариаса осекся.

– Знаю. Ты не будешь проходить весь круг. Но, ты и сам понимаешь, это будет зависеть только от тебя. Пришло твое время вступить в Игру. Все вернулось.

– Да, – Ариас поднял голову. Его взгляд стал твердым и решительным. – Все вернулось.

Ариас вышел из зала и направился к порталу. Он медленно шел, прощаясь с миром, который уже так давно стал ему родным. Вернуться на Землю… В череду нескончаемых жизней, страданий и блаженства, трудностей и успехов, наслаждения и боли… К бесконечным поискам счастья и редким проблескам истины… Снова и снова на чистом листе кровью писать новые строки, познавать честность и предательство, дружбу и ненависть, учиться любви, состраданию, вере, духовности… Испытывать подлинную радость от иллюзий, кажущихся реальностью… Сколько раз он проходил этот путь, с каким трудом достиг своей первой вершины, а теперь… вновь оказался в самом начале. Ангел с сожалением оглянулся на здание Верховного университета, остановил взгляд на верхней площадке, где они с Дэмиалем так часто сидели и спорили о вопросах, казавшихся столь важными… Подошел к центральному Кристаллу, вспомнил, как когда-то он сидел, вглядываясь в совершенное и стройное переплетение нитей, и пытался восстановить в памяти свой опыт человеческих жизней, желая вновь вернуться туда, в мир страстей и эмоций. Усмехнулся: вот и сбылось желание. Ариас заставил себя двинуться дальше. Здесь они любили гулять с Флайсом… Невыносимая боль пронзила душу, и ангел, уже мечтая все забыть, чтобы только ни о чем не думать и ничего не чувствовать, решительно направился к Стене забвения. Оглянувшись в последний раз на отблески исчезающего мира, он прошел сквозь Стену, его душа устремилась к порталу и исчезла в одной из крутящихся воронок. В тот же миг на Земле, в очень бедной семье, в небольшой деревушке Китая родился мальчик. Он был слеп.

Глава 35 Отец

Улыбаясь, Федя вышел из душа. Быстро оделся, расчесал непослушные кудри… Энергия била ключом. Сегодня Ирина поедет к нему на дачу. Согласие ее родителей выпрошено, а его мама, естественно, не против. Целый день они будут вместе!

Литвинов спускался вниз по лестнице, когда раздался звонок в дверь. Вроде никого не ждали… Наташа открыла дверь и, в замешательстве, замерла на пороге:

– Вячеслав?

Федя остановился, сжав перила. Отец…

– Здравствуй, – выговорил гость. – Извини, что без приглашения…

Мама тихо его перебила:

– Проходи.

Федя медленно спустился, сухо поздоровался. Сели в гостиной. Напряженное и неловкое молчание затянулось.

Юноша задумчиво разглядывал непрошенного гостя. Отец сильно постарел, но выглядел весьма презентабельно: высокий, представительный, в черном классическом костюме, при галстуке. Черты лица немного обострились, появились морщинки. Короткие темно-русые волосы зачесаны назад. На висках и в небольшой аккуратной бородке проскальзывала седина, что придавало его облику аристократичное благородство. За тонкими дорогими очками прятались уставшие черные глаза, взгляд был до боли грустным.

– Как ты вырос… – нарушил тишину отец. – Совсем взрослый, почти уже мужчина.

Федя не ответил: комок застрял в горле.

Наташа встала:

– Я сейчас вернусь, – она быстрым шагом вышла из комнаты.

Федя заметил за собой, что он почему-то невольно задерживает дыхание. В мучительной тишине оно казалось слишком громким, даже громче часов, которые оглушительно тикали на стене.

– Прости меня, – глухо сказал отец.

– Я уже простил, – тихо ответил Федя. – Я научился прощать.

Вячеслав удивленно посмотрел на подростка.

– Что? – вызывающе ответил взгляду юноша.

Отец усмехнулся:

– Просто… в твоем возрасте… Не ожидал от тебя такое услышать.

– Причем тут возраст?

– Да как тебе сказать… Юношеский максимализм и все прочее…

– Просто вы не понимаете смысла прощения.

Отец снова кинул на юношу крайне удивленный взгляд.

– «Прощать» и «прощаться» – однокоренные слова, – продолжил Федя, – и по сути – одно и то же. «Простить» – означает избавить себя от груза обиды и боли. И еще… простить – не означает принять.

Вячеслав опустил глаза. Услышать это было больно.

– Ты не представляешь, как я жалел о своем поступке. Мы с Илоной расстались, давно уже. И то, как я жил все эти годы, вряд ли можно назвать настоящей жизнью.

– Это был ваш выбор.

– Если бы я мог все изменить… Я все бы отдал, чтобы исправить эту ошибку, но… прошлое уже не вернуть.

Федя невольно подумал о двух золотистых шариках, надежно спрятанных в шкафу.

– Мне жаль, что я так и не смог стать тебе отцом, – продолжил Вячеслав.

– У вас была достойная замена: у меня был хороший отец, и жив я сейчас только благодаря ему.

Помолчали.

– Почему ты называешь меня на «вы»? – спросил вдруг Вячеслав.

– А как мне вас называть? Вы для меня чужой человек.

Вячеслав чуть прикрыл глаза: последние слова заметно резанули по сердцу. Немного помолчав, он ответил:

– Наверное, ты прав.

Вернулась Наташа. Федя заметил, что она подправила макияж и причесалась. В глазах матери появился давно исчезнувший блеск.