Ключ дома твоего

- Я не закрою дверь дома Садияра, ана. И не одна я в этом доме. Сугра-ханум еще не умерла. А пока она жива, я не свободна в выборе. В доме есть старший.

- Спасибо, доченька, - опустил голову в смущении Фейзулла-киши. Прости меня, не подумали мы с матерью твоей, сказав это. Конечно же, ты права. Но знай, ты не одна. Все Вейсали ждет тебя. В каждом доме там ты найдешь тепло и заботу.

- Спасибо, отец.

Голос Айши звучал приглушенно, с хрипотцой, слезы душили ее, но показать свою слабость перед родителями она не хотела.

- Что мы можем сделать для тебя? - спросила Яшма ханум, подойдя к Айше и нежно обняв ее за хрупкие плечи.

Айша подняла голову, посмотрела в ярко-зеленные, полные слез глаза матери и тихо покачала головой.

- Спасибо за то, что приехали. Я, наверное, не очень хорошая дочь.

- Ты ангел, доченька, не говори так, не разрывай моего сердца, - уже не стесняясь, плакал Фейзулла - киши, подойдя к Айше.

- Так ты прощаешь меня?

- Разве я когда- либо осуждал тебя?

- Ни разу?

- Никогда!

- Даже когда я не вернулась в село и не захотела видеться с матерью?

- Я понял, что у тебя были на то причины.

- А теперь ты не хочешь спросить, почему?

- Если надо, ты сама расскажешь.

- Тогда никогда не спрашивай меня об этом.

- Как хочешь, доченька.

Потом, после долгого молчания, за время которого Яшма - ханум успела выйти, налить и принести каждому на подносе свежезаваренный чай с колотым сахаром и нарезанным лимоном, они продолжили разговор.

- Доченька, - нарушил наконец молчание Фейзула-киши, - извини, если причиню тебе боль, но я для себя хотел бы выяснить. Что за человек был Садияр?

- Он был моим мужем, отец. Мужем, которого выбрала я сама. Это был мой выбор.

- Дочь у тебя, Лейлиджан, слава богу, красавица, - поменяла тему разговора мудрая Яшма - ханум.

- Она мне сегодня сама халву принесла в комнату, - как будто вспомнив что-то веселое, радостно сказал Фейзула киши, - пришла и говорит, вставай, баба, чаю попей, а потом пойдем в сад, я одна боюсь. Гуси там ходят сердитые. Кусаются. "Какие гуси, - говорю, - муха тебя отныне не тронет". Как она смеялась, как она смеялась.

Впервые за эти дни все засмеялись. Впервые между Айшой и ее родителями растаял лед недоверия и страха.

Вечером того же дня Айша спустилась в комнату на первом этаже, где была приготовлена постель для ее родителей. Наверх, в основные жилые комнаты дома Садияра, где теперь жила и Сугра ханум, они подняться категорически отказались. Впервые со времени постройки дома, проведя здесь ночь у изголовья своего покойного сына, Сугра ханум уже на следующую после похорон ночь велела постелить ей в этой же комнате, и теперь почти не выходила оттуда, как бы охраняя покой духа своего Садияра. Здесь она часто беседовала с ним, советовалась по разным хозяйственным вопросам. Ей казалось, что она материнским чутьем угадывала его желания, чтобы в соответствии с ними отдавать распоряжения.

- Заходи доченька, что-нибудь случилось? - спросила ее обеспокоенная Яшма-ханум, наспех накинув на плечи шаль.

- Извините, вы еще не спите?

- Нет, доченька, что-нибудь надо?

- Ана, я хотела бы попросить... - Айша остановилась в нерешительности.

- Все что хочешь, доченька, жизнь моя, проси, что хочешь?

- Я о Лейли хотела бы поговорить.

- Что с ней? Заболела, нездоровится ей?

- Нет, нет, все в порядке. Жива - здорова, слава богу.

- Слава богу.

- Я о другом.

- Говори доченька, не томи душу.

- Я хотела бы, что бы Лейли росла у вас.

- Ты отдаешь ее нам?

- Но вы же не чужие ей.

- Доченька...

- И отец ее очень полюбил, наверное, согласится.

- Доченька, о чем ты просишь! Это мы на коленях тебя об этом просить хотели. Ты угадала наши мысли. Отец согласится? О чем ты говоришь, доченька! Да у него крылья вырастут, когда об этом услышит. Ты знаешь, где он сейчас?

- Да, кстати, а где отец? - удивленно, словно очнувшись, спросила Айша.

- Как где? Там, где он все свободное время проводит теперь, в комнате у Лейли. Пока не расскажет ей все сказки, не поцелует, не уложит спать, не возвращается.

- Значит, Лейли привязалась к отцу?

- Ее не знаю, а Фейзула на старости лет с ума сошел. Целый день только о ней и говорит. Помолодел даже рядом с внучкой, - с улыбкой сказала Яшма-ханум. Предложение дочери хоть и было неожиданным, но оно тронуло ее, и она больше не скрывала слез.

- А как же ты, доченька?

- За меня не беспокойся, ана. Главное, чтобы Лейли было хорошо.

- Но как ей будет без тебя?

- Она должна расти в другом доме.

- А чем этот дом плох, доченька?

- В этом доме поселилась печаль. И Садияр, я знаю, не хотел бы, чтобы дочь его росла в печали. Вы не дадите ей скучать, я знаю. Она будет счастлива с вами. А я часто буду видеться с ней. Пусть будет так, я так решила. Нельзя маленькой девочке жить с двумя вдовами.

Удивленно смотрела Яшма ханум на свою дочь. Сколько силы, мужества, отваги было в ее словах. Насколько старше и мудрее теперь выглядела она перед своей матерью. Как быстро поменялись они местами, и покорно слушалась теперь Яшма свою дочь, во всем повинуясь ей.