Ключ дома твоего

Некоторое время молча скакали они. Дорога, временами извилистая, скользкая, после недавно прошедшего дождя, была им хорошо знакома. При выезде, у самой дороги, стояла небольшая чайная. Она еще была открыта. Перед ней спешился Садияр и, ничего не говоря Эйвазу, не приглашая его, вошел внутрь. Когда Эйваз, привязав лошадей, тоже зашел внутрь, Садияр-ага сидел за столом, перед ним был большой кувшин с вином, сыр на тарелке и лаваш. К еде он не притронулся, только жадно пил вино, один стакан за другим. Потом сидел, с закрытыми глазами, подпирая голову руками, и молчал. Эйваз сел напротив, ни о чем не спрашивая. Сидели долго, и за все время, было сказано только несколько фраз. Также молча, вышли они из чайной и продолжили свой путь. Через час, не доезжая до переезда, у небольшого леса, покрывшего невдалеке пологий холм, Садияр -ага резко повернул коня в сторону от дороги, вглубь кустарника. Эйваз не спрашивая, следовал за ним. Углубившись метров на сто вовнутрь, Садияр-ага остановился и спешился. Эйваз тоже остановился и только сейчас услышал тихое журчание воды.

- Отдохнем немного.

Садияр-ага снял бурку, бросил ее, присел на корточки у камня, с которого тонкой струей стекала вода. Сначала он тщательно вымыл под этой струей руки, затем лицо и, наконец, нагнувшись, подставил под струю лицо, стал жадно пить живительную влагу. Вода была холодной. Настолько холодной, что сводило челюсти и зубы начинали побаливать, но Садияр всего этого не замечал. Он пил долго и жадно, не мог остановиться, сердце его сжималось, словно огонь пылал в груди. Эйваз молча наблюдал за ним. Наконец Садияр отстранился от ручья и тяжело дыша, посмотрел в глаза Эйваза.

- Остыл я, Эйваз. Остыл и устал.

И тут Эйваз услышал звук выстрела...

После, много лет спустя, Эйваз долго будет вспоминать эти слова Садияра- аги, будет делать различные умозаключения, но так и не придет к окончательному решению, так и не поймет, что подразумевал Садияр-ага под этими словами.

...

С Эйвазом судьба свела Садияр-агу года полтора назад в Тифлисе. Свела случайно, но навсегда. В то время Садияр-ага уже несколько дней жил в доме знакомого купца из Аблабара. В Тифлисе он находился по делам, но каждый раз приезжая сюда, он закупал множество подарков, безделушек, разных колечек и сережек для своей ненаглядной дочурки и, конечно же, что-нибудь особенное для Айши, хотя она никогда, ничего не заказывала, и, он это точно знал, даже не ждала что-либо от него. "Вернись живым и здоровым",- был неизменно ее ответ на вопрос Садияра, что привести ей из города. Но, тем не менее, Садияр хорошо видел, как радостно зажигались ее глаза, когда она прикладывала к щекам привезенный Садияром подарок, рубиновые серьги или гранатовое ожерелье, - "нет, не забыл про меня мой Садияр, думала Айша, вон какую красоту мне привез. Только он один мог купить это. Прочитал в сердце мое желание. О таком только я и мечтала".

В тот день, Садияр -ага, сидя в фаэтоне, возвращался с базара, настроение у него было приподнятое, дело, ради которого он приехал, завершилось удачно. Со всеми, с кем надо было увидеться, он уже повстречался. Подарки для дочурки куплены, так что ничто не удерживало его отныне в Тифлисе. Он уже подъезжал к дому, когда внимание его привлекла повозка со взмыленными лошадьми, столь возбужденными, что не стоялось им на месте. Лошади фыркали, тяжело дышали, шатаясь и дрожа от усталости, скользили подковами по булыжникам перед воротами большого дома, в двери которого, чуть не плача, стучал молодой мужчина и звал на азербайджанском языке:

- Доктор, доктор, помоги, доктор.

Но вместо доктора на шум выглянул лакей, и как всякий слуга богатого дома, отблеск славы хозяина отражается и на его дворовых, надменно и властно прикрикнул на стучавшего.

- Легче, легче, в городе небось, чай не у себя в деревне. Понаехали тут всякие, чурки. Что надо? Нет, доктора. Не будет сегодня.

Человек, стучавший в дверь, на миг опешил, перед натиском слуги, ничего не понимая из его речи, на русском он не говорил, но затем снова повторил свою просьбу.

- Мне доктор нужен, сын болен.

- Говори на русском, не понимаю я тебя, - снова сказал слуга.

- Доктор нужен, позови его. Сын умирает.

- Доктора, нет доктора. Не будет он, говорю. Давай, давай отсюда. Деревня, слова по-русски не скажет, а все туда же, доктора ему подавай, Иди фельдшера ищи. Туда, туда езжай. И князю доктора зови, и этому, - продолжал бормотать лакей, себе под нос. - А не жирно будет?

Он еще что-то хотел прибавить, но не успел. Чья -то сильная рука схватила его сзади за ворот парадного кафтана, которым он так гордился, и оторвало высоко над землей. Когда лакей, барахтаясь, повернул голову и встретился со стальными глазами Садияра -ага, ему сделалась страшно. Глаза его от ужаса округлились, и забыл он про боль, которую причиняли ему врезавшиеся под мышки рукава кафтана.

- Где твой хозяин, лакейская твоя душа, - грозно спросил его Садияр.

- На балу, ваше благородие. На балу. У генерала -с.

- У Павловых, у Андрея Ивановича, что ли?