Ключ дома твоего

Так и Лейли смеялась в доме своих родственников, и расцвел давно поникший цветок в их саду. Помолодели сразу и Яшма, и Фейзулла, распрямились их спины, которые горькие времена, казалось, согнули навсегда. В первое время она очень скучала по матери, по бабушке, которую оставила в Сеидли, но постепенно любовь, которая окружала ее в Вейсалах, помогла ей справиться с тоской. Но все же была в ее сердце боль, о которой она не говорила ни с кем. Тоска по отцу. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что он умер, но в то, что он больше никогда не придет к ней, она не верила. Для нее он никуда не уходил. Стоило ей закрыть глаза, позвать его, и он уже улыбался ей. Она так и привыкла жить, советуясь по ночам с отцом. А зимой, когда Лейли, поскользнувшись, больно ушибла коленку, это он до самого утра целовал место ушиба, чтобы ей не было больно, как он делал это раньше, когда Лейли была еще ребенком, и боль действительно к утру утихла. И пусть бабушка считала, что мази, приложенные по совету тетушек на ночь на ушибленное колено и прикрытые большими листьями подорожника, помогли ей, Лейли знала: это отец взял боль ее.

Прошло пять лет после смерти Садияр-аги, и Айша, приезжая в Вейсали навестить Лейли, поражалась, как много новых друзей появилось у ее дочери. С шумом они подбегали в воротам дома дедушки Фейзуллы и ждали, пока Лейли обувалась, прихорашивалась; наконец, выйдя, она мигом исчезала в водовороте возбужденной детворы. Подхватив Лейли, они несли ее, словно на волнах, вниз по переулку к реке. Немало было и тех, чье внимание к ней уже перерастало просто дружеское участие, здесь было что-то другое. Особенно досаждал Лейли своим вниманием один кучерявый мальчик, примерно ее возраста, но не по годам высокий. Лейли бесило его постоянное, молчаливое присутствие, не на шутку сердилась она на него. Спокойно выслушивал он злые шутки в свой адрес, но..., только от нее (другие однажды лишь посмели пошутить, затем долго терли себе затылки). Улыбалась Айша, наблюдая за неуклюжим ухаживанием маленького поклонника своей дочери.

Как зовут тебя, герой, - смеясь, спросила Айша его однажды, видя, как он больно ударился о землю, когда в прыжке попытался достать для Лейли грушу.

Мальчик сидел на толстой ветке большого грушевого дерева, что росла во дворе дедушки Фейзуллы, и разглядывал спелые фрукты над своей головой, не решаясь, какую сорвать. Он вопросительно посмотрел вниз, где стояла Лейли:

- Какую хочешь?

- Вон ту, - и маленькая проказница, показала на самую дальнюю от мальчика грушу. Она одиноко свешивалась с самого конца ветки. Сказать, что груша та была чем-то лучше других, висевших ближе и рядом с мальчиком, будет неправдой, и достать ее с того места, где стоял мальчик, было трудно. Но не успела Айша и глазом моргнуть, как рванулся он вперед и, вытянув руку, успел-таки, в последний момент, на лету сорвать эту самую грушу. И хотя высота была небольшой, он упал, больно ушибив плечо, но целым осталась груша, что держал он в руке, прижатой к груди.

- Вот, возьми, - только и сказал он, протягивая Лейли грушу и лишь затем, начал поглаживать ушибленное плечо. Ничего не сказала Лейли, только хитро засияли ее глазки, когда она с наслаждением впилась своими маленькими зубками в сочную мякоть плода, только сок тек по подбородку. Не укрылось это от глаз Айши.

- Так, как же зовут тебя, герой? - повторила она, смеясь. - Подойди сюда.

- Гудрат.

- Гудрат? Красивое имя. А чей ты сын?

- Эйваза, - просто ответил мальчик, и все похолодело в душе у Айши.

- Какого Эйваза? - спросила она, хотя уже знала ответ.

- У нас в селе только один Эйваз, мой отец.

Побледнела Айша, но затем кровь ударила ей в голову, и огнем запылала ее лицо. Знала, слышала, что женился давно Эйваз, что жена его была не местная, привезли ее из Салахлов, и что живет он со своей семьей в родительском доме. Знала Айша от своей матери Яшмы-ханум и о том, что у Эйваза было двое детей, второй ребенок, дочь, родился после долгого перерыва совсем недавно, еще года нет. Знала, но услышать имя его здесь не ожидала.

За все это время, что прошло после той злополучной ночи, когда Гуламали силой увез ее из родного села, завернутую в бурку, с Эйвазом она виделась только один раз. И было это примерно через год после смерти Садияра. Тогда она приехала навестить приболевшую тетушку, Бадисабу-ханум, жену Гара Башира, совсем забыв, что дом их по-соседству с родительским домом Эйваза.

Вечерело, когда Айша выходила от тетушки, и тут, в воротах, столкнулась с ним. Эйваз тоже пришел по просьбе своей матери справиться о здоровье тетушки Бадисабы. Мгновенье посмотрели они в глаза друг другу и, ничего не сказав, опустили их. Молча посторонился Эйваз, давая ей возможность пройти. Так же, опустив глаза, прошла мимо него Айша. Ни он не повернулся, ни она не оглянулась, чтобы узнать, смотрит ли он ей вслед.

Глава третья