Ключ Эдема

Пленник лежал на земле, завалившись на бок, он был раздет, остались лишь шаровары да рубашка, чтобы нигде не удалось спрятать оружие. Элиана посмотрела на его лицо, изуродованное шрамом, на его завернутые за спину руки, на грудь, медленно поднимающуюся и опускающуюся в такт дыханию. Он безмятежно спал, тогда как ей никто бы не помешал накинуть петлю на шею пленника и затянуть потуже. Ее бы не упрекнули, и все, что оставалось бы – убедительно соврать Натану бен-Исааку о непредвиденных трудностях в дороге. И развеется пророчество, которое соткали звезды в своем бездушии, упадет тяжкий груз с ее плеч.

– Дави.

Это слово слетело с его пересохших губ. Голос огрубел от жажды и выпитой за жизнь крови. Он приоткрыл глаза, насмешливо посмотрел на Эмилию, словно сам стоял, а она лежала у его ног.

– Удави. Ты ведь за этим пришла? Рука не дрогнет. Не жалей. Я знаю, что уготовил мне Аллах.

Элиана сделала еще шаг. Она не знала, что за ней, не показываясь из глубокой тени в стороне от костра, наблюдает верный защитник Хасим. Ей не было известно, что за мысли в его мудрой голове, и почему он держал наготове лук. Наконечник стрелы жаждал крови убийцы, отравленного ядом лжи Старца Горы. Но зачем-то этот выродок был нужен наставнице, и это мучило седеющего воина так же сильно, как странное выражение в глазах Элианы, когда она смотрела на пленника. Там, за обидой и гневом, в глубине взгляда было то, от чего сжималось сердце преданного ученика и последователя. Никогда она не смотрела на него так… и не посмотрит, сколько побед он бы не сложил к ее ногам.

Элиана подошла ближе, присела возле него и, сняв с пояса, протянула ему бурдюк.

– Пей.

Он дернулся, словно ему предложили не воду, а змеиную отраву.

– Смерть не страшит меня, – ответил он. – Зачем же вам моя жизнь? Клянусь, как только освободите мне руки, пожалеете, что не убили связанным.

– Я бы и сама дала пару клятв, – Элиана посмотрела на темное небо. Лишь одно тонкое, прозрачное, как пушинка, облако лежало над головой. Звезды за пеленой казались ярче тех, что светили на чистом небе. – Ты веришь в судьбу? В то, что все предопределено, и мы лишь безропотные исполнители высшей воли?

– Бесспорно, на все воля Аллаха! Но что тебе до того, собачья дочь? – осклабился он.

– Когда-то ты был юным лучником и не побоялся защитить рабыню. Что сталось с тем Закарией?

– Он понял суть вещей, – облизав губы, ответил тот. – Выживает сильнейший. Пока ты силен и опасен, то нужен всем. Тебе щедро платят, тебя уважают и боятся. Но если ты слаб, тебя убивают, идут по твоим костям без жалости. Я больше никогда не стану слабым.

Элиана устало вздохнула и болезненно ущипнула его за чувствительную кожу на шее и прокрутила ее. Он приглушенно вскрикнул и зашипел сквозь зубы, с ненавистью уставился на нее.

– О да, ты могуч и неуязвим, – фыркнула Элиана, поднимаясь.

Возвращаясь к прежнему месту, девушка мысленно обратилась к своему учителю в тех выражениях, в которых никогда бы не позволила в личной беседе. Неужто старый дурак не мог нагадать ей кого-то лучше?!

Больше Элиана не приближалась к пленнику за все время пути.

Когда же они прибыли в монастырь, их встретил Натан бен-Исаак. Он тяжело опирался на свой посох и щурил глаза, его тело, прежде пышущее здоровьем и физической силой, дряхлело с немыслимой скоростью. Он сутулился и с усилием передвигал ноги. Глядя на него, Элиана с горечью подумала о скоротечности времени, о том, что при их первой встрече он с легкостью одолел ее в рукопашном состязании, а теперь одного толчка в спину хватит, чтобы свалить его с ног. Но Элиана не могла не заметить, как неуютно почувствовал себя под его взглядом Закария, как он заерзал на месте, как дернул затекшими плечами. Лучник по-прежнему был связан по рукам, но стоял на свободных ногах. Его сопроводили в подвал монастыря, и все вышли, остался лишь старик-еврей да Элиана.

Закария нервно скалился, как загнанный в угол волк, озирался по сторонам, встряхивал головой, будто пытаясь сбросить невидимую петлю или капюшон.

– Гашиш долгие годы отравлял твой рассудок так же, как и омерзительные бредни твоего хозяина, – в подземелье голос Натана бен-Исаака звучал мощно и раскатисто, как гром. – Но ты умный человек, Закария ибн-Дауд, ты осознаешь глубину своего заблуждения.

– А до тех пор, пока я не сменю свою веру, вы будете держать меня связанным в темнице? – Закария надменно скривил губы, – как тех заблудших глупцов, что вы похитили из Масьяфа?

– И которых ты сжег, – прорычала Элиана. Ее кулаки непроизвольно сжались.

– Ты узнаешь то, что скрывали от тебя до сих пор, превращая из человека в скотину. Поймешь, какие тайны дают божественную силу, а какие подчас убивают точнее клинка, – Натан бен-Исаак, ссутулившись, прошелся по помещению. – Здесь мало места для тела, но достаточно для разума и души.

– И почему ты думаешь, старик, что я хочу слушать весь этот бред?