Ключ к прошлому

Фрэнк и Миранда решили, что выглядят достаточно молодо для того, чтобы сойти за родителей этого ребенка. «Мы скажем девочке, что мы – ее мама с папой, – решили они. – Кто сможет доказать, что это не так?»

Они отказались от своей редкой фамилии и взяли совершенно незапоминающуюся фамилию Джонсон. Супруги поменяли место жительства и фамилию так быстро, что потом Миранда сама удивлялась тому, как эффективно и стремительно они тогда действовали. Можно было бы подумать, что таких результатов добилась большая команда.

Но нет. Никакой команды не было. Были только они с мужем.

Они поставили цель: вырастить девочку как свою собственную дочь.

И этой цели достигли.

Они поставили перед собой другую цель: никогда об этом никому не рассказывать, чтобы в секте не узнали их адрес.

И этой цели тоже достигли.

Они поставили перед собой следующую цель: вырастить дочь, которая не будет поддаваться лжи и будет в состоянии отличить ложь от правды.

И этой цели они тоже достигли.

Но потом Дженни сама поняла самую страшную ложь. Она выросла такой, какой ее воспитали Фрэнк и Миранда. Она раскрыла главную ложь, которую скрывали от нее родители, долго мучилась и потом положила конец этой лжи, разоблачив тех, кто ее вырастил и воспитал.

Проблема была только в том, что та ложь, которую Фрэнк и Миранда считали самой главной, таковой не оказалась. Существовала другая, более серьезная ложь.

Оказалось, что привезенная Ханной девочка не была ее собственной дочерью. Это была девочка из совершенно незнакомой им семьи, которую Ханна уговорила сесть с собой в машину. Ханна оказалась самой обычной преступницей. Самым страшным вором, который ворует даже не собственность, деньги или машины.

Она украла ребенка.

На самом деле случаев киднеппинга было не так много. Из двухсот пятидесяти миллионов живущих в США людей в год лишь меньше пятидесяти детей уводили с собой незнакомые люди. За год в большее количество людей попадала молния.

Каждый раз, когда Миранда вспоминала о том, что ее собственный ребенок, ее плоть и кровь, совершил такое злодеяние, ей казалось, что в нее попадает молния.

«Фрэнк умирает, – думала она, глядя на обои в комнате ожидания. – Если я бы могла как-то связаться с Ханной, приехала бы она к своему отцу? Захочет ли она приехать? Скажет ли она: «Я все равно вас любила»? Попросит ли она прощения? Задумается ли над тем, какой могла бы быть их жизнь, если бы она не сделала того, что сделала?»

«Ханна, – думала Миранда, – если Фрэнк умрет, это будет на твоей совести».

* * *

Брайан был в дурном расположении духа. Он так сильно дернул за простыню, служившую ему пододеяльником, что она собралась в комок и его одеяло упало на пол. «Зачем мне сейчас простыни?» – мрачно подумал он. У него было настолько плохое настроение, что хоть спи на голом матрасе или вообще на полу.

«Дженни перетащила меня в ваш дом, чтобы я ненароком не посмотрел на содержимое той папки», – с раздражением в голосе сказал он Риву.

Тот кивнул в ответ.

– Я это уже почувствовал.

– Уверен, что у твоей матери есть ключ от их дома, – продолжал Брайан. – Ваши семьи настолько близки, что я совершенно не удивился бы тому, что этот ключ у вас где-то есть.

Рив посмотрел на него оценивающим взглядом.

– Слушай, Брайан, – сказал он. – Прошлой зимой я в течение одного семестра превратился из ее парня в полного козла. Насколько я понимаю, причина простая – Дженни перестала мне доверять. И не только она одна. Уверен, что ты помнишь всю эту историю. Ты помнишь, что ты сам был одним из тех, кто хотел взорвать меня вместе с моей машиной?

Брайан помнил.

– Сейчас я вижу, что Дженни, возможно, в будущем сумеет несколько изменить свое мнение обо мне. А ты предлагаешь мне проникнуть в их дом, прочитать содержимое папки, что Дженни категорически не разрешила нам делать, а потом прийти к тебе и рассказать то, что я в папке прочитал. Уверен, что утром за завтраком ты обо всем расскажешь Дженни, чтобы я вновь упал в ее глазах.

– Да, именно такой у меня и был план, – согласился Брайан.

Они рассмеялись.

Иногда, когда Рив был ничем не занят или в доме было тихо, понимание того, что он сделал, почти сбивало его с ног. В такие моменты у него начинало болеть в груди. Было ощущение какого-то удара, словно его сбила машина.

Он знал, что чисто теоретически Дженни его простила. Произошел инцидент, но он был уже в прошлом, и его пережили. Но по-настоящему она его не простила. Теперь он для нее был всего лишь соседом.

– Дженни хотела разорвать ту папку, – произнес Брайан. – Но то, что у отца Ханны была папка где лежали документы, касающиеся его дочери, вполне логично и объяснимо. Она была его дочерью. Так что́ было в этой папке такого, от чего Дженни так расстроилась?

Рив начал приводить в порядок и поправлять кровать Брайана – просто чтобы чем-нибудь заняться.

– Как ты думаешь, она сожжет ее содержимое до того, как мы узнаем, что там внутри? – спросил Брайан.

Рив расправил простыню на матрасе.