Ключ к сердцу Майи

– А кто тебе сказал, что Капелин был взбешен? Он был спокоен как удав. Я бы даже сказала, что нежен и сентиментален. Он вел себя как старый друг семьи, сволочь такая, – сорвалась я. – Фотографии принес, понимаешь. Убить бы его. Прям с помощью Майкиного киллера. Блин, прочитай книгу, Фаина. Эйнштейном тебя молю!

– Значит, ты сама считаешь, что книжка Майкина, или нет? – Фая откашлялась. – Подожди-ка, я чайку-кофейку хоть себе заварю. – И она ушла, бросив телефон не подоконнике.

– Я ничего не считаю, – пробормотала я в опустевшую трубку. – Собственно, именно поэтому и обратилась к тебе. Независимая экспертиза ты чертова. Алло, ты вернулась? – В ответ мне была тишина. Я слышала, как вдали гремела посуда.

– Ну чего? Молчишь? – спросила она, когда вернулась.

Я уже успела отключиться от разговора и листала страницы книги, выискивая места, от которых у меня вчера ночью буквально мурашки по коже бегали.

– Слушай, Фая! «…тяжелое, обмякшее тело врага все еще угадывалось под мостом. Он лежал, повернутый лицом к дороге, и его мертвые глаза следили, как я покидаю место преступления. Бездна вглядывалась в меня, рассматривая свою новую игрушку. Невидимые языки пламени уже начали корежить подошвы моих шнурованных ботинок, я погружался в ад. Интересно, все новорожденные убийцы чувствуют себя как я? Действительно ли жизнь больше никогда не будет прежней? Я поежился от холода и вдруг вспомнил, что забыл выключить обогреватель в спальне. Бездна поблекла и рассыпалась, как пепел от сожженного листка, и я даже подумал о том, чтобы вставить обратно батарейку в телефон и позвонить жене, спросить, все ли в порядке дома. Только после на меня обрушилась оглушительно простая мысль – я убил. Это не сон. Камень брошен. Никаких судей нет, если только я не один из них…»

Я замолчала и некоторое время просто шелестела страницами. Фая тихо дышала на другой стороне эфира. Потом она откашлялась.

– Так пишут только мужчины, – сказала она решительно. – Это не женский стиль.

– Интересное кино, а как ты это определила? По тому, что главный герой – мужчина?

– Хотя бы даже и поэтому. Если бы это писала женщина, то и убийца была бы женщина. Или бы убийца охотился на главную героиню. Или вообще книга была бы про кота. Наша Майка – она же совсем другая, она же – как одуванчик.

– Подуешь – и все осыплется, одна лысина останется? Что именно ты имеешь в виду? И почему ты злишься?

– Я не злюсь, просто… что, если ты права и Майка написала такую вот книгу. Про маньяка-супермена, спасающего нас от совершенно обычных людей… Боюсь, это только окончательно отвратит меня от мира.

– Это ничего страшного, у тебя и так с миром не слишком хорошие отношения. Почитай, Фая.

– Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят, – пробормотала Фая. – Нехорошее у меня предчувствие. Не знаю. И потом, я же не смогу ничего сказать, даже если прочитаю. Как я вообще могу такое определять, я же не литератор и не эксперт ни в какой области. И что там дальше? Кого он убил? Кто это – его враг?

– Прочитай, – отрезала я. – Эта жестокость – она там даже оправдана. Не то чтобы с чисто человеческой точки зрения, но она нужна для сюжета. К примеру, ты читала другую книгу, как эта… про девушку, которая все чего-то там делала… – Я запнулась, пытаясь вспомнить название книги.

Файка фыркнула:

– По такому-то описанию я сразу пойму, о чем речь. Не знаю кто, не знаю что и не знаю где. Исчерпывающе!

– Длинные такие названия. Что-то про татуировку. Там тоже, собственно, про убийства было.

– «Девушка с татуировкой дракона», что ли? – спросила Фая, и я щелкнула пальцами. – Я не читала, но смотрела фильм. Мне, кстати, фильм совершенно не понравился. А тебе?

– Я не люблю его, – сказала я, прижимая нос к стеклу. Я пыталась разглядеть «Скорую помощь», мчавшуюся с визгом по дороге к соседнему дому.

– Кого ты не любишь? Германа? – переспросила сестра, и я буквально зашипела на нее, как кошка, которой наступили на хвост.