Ключ Хирама

Нас поразило, как много христиан воспринимают Ветхий Завет как достоверное воспроизведение исторических событий, несмотря на то что там изображен Бог как безжалостный мститель. Помимо приказания умертвить сотни тысяч мужчин, женщин и детей в городах, которые он предопределил в качестве того, что будет украдено у местного населения, известно, что он без всякого повода нападал на своих друзей. В Исходе (4:24–25) мы читаем, что Яхве решил убить Моисея вскоре после того, как повелел ему отправиться в Египет, чтобы освободить «порабощенных» евреев. Его отговорила от этой затеи женщина, заявившая, что Моисей ее жених. Позднее этот отрывок был переписан в апокрифической работе «Праздники», где обвинение в этом было снято с Яхве и приписано «Мастема», что есть всего лишь слово, означающее «враждебную» сторону личности Яхве.

Хотя никто еще не сумел определить точную дату странствований Авраама, считается общепризнанным, что он жил не ранее 1900 года до н. э. и не позднее 1600 года до н. э. Если бы он жил в конце этого периода, то оказался бы точно в середине периода оккупации Египта гиксосами, или «пастушечьими царями», которые завоевали Египет и правили там более 200 лет от 1786 до 1567 года до н. э. К этому моменту исследования у нас сложилось мнение, что если между Авраамом и семитами, завоевавшими Египет, наступая от области Иерусалима, была связь, то история начинает обретать смысл. Авраам со своей группой направился в Харан, большой город в области современной Сирии, расположенный на берегах реки Балих, то есть на торговом пути из Шумера вверх по Евфрату. Отсюда он повел людей в землю ханаанскую, которая и стала современным Израилем. Где-то в пути Авраам сделал что-то не так, поскольку почувствовал, что его личный бог им недоволен. Видимо, этим он объяснил для себя наличие серьезной проблемы или неприятный случай, постигший его группу: беда настигла его потому, что Бог, разгневавшись, лишил его своей защиты. Столь силен был гнев бога Авраама (что указывает на серьезность возникшей проблемы), что он почувствовал: единственный способ исправить ситуацию связан с жертвоприношением своего сына Исаака. По отрывку из Книги пророка Михея (6:7) мы можем судить, насколько серьезной была ситуация:

«Разве дам ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего — за грех души моей?»

Дважды в истории Авраама появляются слова «после этих вещей»; уже давно замечено, что они связаны с моментами серьезных кризисов, когда следовало умилостивить бога Авраама. И этот был одним из них. К счастью для молодого Исаака, проблема, видимо, была решена, и настроение его фанатически верующего отца изменилось: он больше не видел необходимости в убийстве сына. Однако имеется и более поздняя история о том, что Авраам пожертвовал сыном, но тот впоследствии воскрес. Исаак, подобно Иисусу Христу, изображается как «раб-страдалец», принесший спасение и искупление всем остальным.

Что-то от тысячи до тысячи трехсот лет прошло, пока история Авраама не была изложена в письменном виде, существовавшая все это время как племенная легенда, передаваемая из уст в уста бесчисленное количество раз. Когда ее записали, то, естественно, богом Авраама оказался Яхве, хотя Яхве был не известен вплоть до времени Моисея. Терминология Моисея, когда он выводил евреев из Египта, говоря им, что послание пришло от «бога их отцов», представляет собой исключительно шумерский способ обращения к личному богу, принадлежащему отпрыскам Авраама[29]. Хотя очень немногие из этих лишившихся родины азиатов (протоевреев) могли быть потомками Авраама, все они к этому времени поверили в легенду и приняли в качестве приемлемого благородного объяснения тех обстоятельств, в которых они сейчас находились.

Если бы Моисей, встав перед рабами в Египте, провозгласил, что его послание идет от Яхве или бога всего мира, с появлением которого отменяются все остальные боги, то его сочли бы сумасшедшим.

В отличие от предыдущих героев, Авраам не стал родоначальником отдельного племени, но вместо этого его личный бог, «Бог Авраама», стал отличительной особенностью его будущего народа. Мы считаем поразительным тот факт, что личность одного шумера сформировала основу для трех великих монотеистических религий мира.