Ключ от двери

— Война была, если можно это так назвать, объявлена 15 июня, — начал он. — В Ипо состоялось срочное совещание ста перакских управляющих каучуковыми плантациями, и там было решено просить сэра Эдуарда Гейта (верхов­ного комиссара, как вам известно) объявить здесь чрезвы­чайное положение ввиду участившихся нарушений закона. Плантаторы объясняли это слабостью гражданских вла­стей и пропагандой политических агитаторов-коммунистов, повинных также в подстрекательстве к убийствам, которые имели место и в остальной части полуострова. Примерно в это же время на руднике около Ипо застрелили упра­вляющего, когда он выплачивал жалованье рабочим, и было украдено две тысячи четыреста долларов. («И десять тысяч человек умерло в тот месяц от голода», — сказал кто-то рядом с Брайном.) «Стрейтс тайме» сообщала так­же о том, что около Ипо убиты три английских плантатора. Их захватили коммунисты-китайцы, вооруженные автома­тами, привязали к стульям и буквально изрешетили пу­лями. Семьям европейцев было приказано немедленно вы­ехать, однако сделали это лишь очень немногие. Был издан закон, предусматривающий смертную казнь за тайное хранение огнестрельного оружия («Совсем как закон 1939 года. когда немцам в Англии запретили иметь оружие», — подумал Брайн) — закон, который хотя и был необходим с юридической точки зрения, но вряд ли мог задержать на­ступление, волной надвигавшееся из джунглей. В такой стране, как эта, несколько тысяч человек, если они реши­тельны и находчивы, могут продержаться очень долго, нано­ся противнику большие потери. К ним постоянно подходят подкрепления из Южного Китая, по тайным путям в джунглях через Индокитай и Сиам. Британские подданные в Малайе живут в настоящий момент в тяжелых и опасных условиях. Бунгало — как вам всем, наверно, известно — превращены в маленькие крепости, в передовые посты на краю джунглей, охраняемые днем и ночью, огражденные колючей проволокой и мешками с песком. Плантаторы ра­ботают, вооруженные винтовками и автоматами, они вместе со своими семьями проявляют в этих тяжких условиях под­линно английскую стойкость, которая всегда оказывалась неожиданностью для врагов. Коммунисты надеялись, что в Пенанге и Сингапуре толпы людей в панике бросятся к судам, но просчитались. Однако мы не должны недооце­нивать коммунистической угрозы в Малайе. Эти люди об­ладают весьма действенной, хорошо организованной и дис­циплинированной армией, которая движется в боевом по­рядке, руководимая опытными офицерами из удобных и хорошо замаскированных штабов. Их план — задушить каучуковую промышленность Малайи, парализовать ее эко­номику и разрушить цивилизацию, создававшуюся здесь англичанами на протяжении полутораста лет. В ответ на эту угрозу принимаются эффективные меры.

После лекции посыпались, всякие неприятные вопросы, например: «Поскольку это похоже на народное восстание, не лучше ли англичанам убраться отсюда, пока не пролито слишком много крови?» Или: «Действительно ли будет так плохо для британской экономики, если мы потеряем Малайю?» Лектор отвечал спокойно и разумно, хотя под конец в задних рядах раздался какой-то шум: сидевшие там хотели показать лектору, что он их не убедил. Повар-шотландец, сидевший рядом с Брайном, сказал, что их депутат в парламенте коммунист, так что правильно ли утверждать, будто все коммунисты — это зло? «И наш тоже, — сказал один лондонец, — его фамилия Пиратин, мой отец голосовал за него». В заключение лектор сказал несколько слов о разнице между теми коммунистами, ко­торые избираются на государственные посты, как в Анг­лии, и теми, кто желает насильно захватить страну во­преки воле большинства, как в Малайе.

Винтовки были заперты в казарме, их составили в пи­рамиду и прикрутили продетой сквозь скобы проволокой. Ключ от замка лежал в кармане у капрала, который очень любил поспать, и Брайн заметил:

— Интересно, быстро ли мы приготовимся к бою, если в одну мирную темную ночь на лагерь вдруг нападут.

— Он спит так крепко, — ответил Керкби, — что можно стибрить ключ и загнать винтовки бандитам. Вот гульнули бы тогда.

— Если бы ты сделал так, самое лучшее для тебя было бы удрать через границу в Бангкок, — сказал Бейкер.

— Да ведь это ж воровство! — крикнул кто-то Керкби. И ему оставалось только повторить свое жизненное кредо:

— Если что-нибудь плохо лежит, припрячь. Не мо­жешь припрятать — продай. Не можешь продать — сожги.