Ключ от этой двери (СИ)

– Стамэ! – послышалось из открытых окошек в арке.

Конда, бодрый, оживлённый, зашёл через лавку, звякнув колокольчиком, и Аяна порывисто встала навстречу ему.

– Арчелл передал мне, что к тебе приходили стражники, – немного удивлённо сказал он, отпуская Кимата на пол и шагая к ней. – Что ты натворила на этот раз? Он сказал, что тебя обвиняют в краже кота.

– Здравствуй, Конда, – кивнула ему Иллира. – У нас тут что ни день, то новости.

Аяна зажмурилась и запустила руки под его ладно сидящий камзол, чувствуя, как тревога отпускает её, и постояла так, прижимаясь к нему щекой и слушая его сердце под рубашкой, пахнувшей дымной ароматной стружкой, перцем и смолой, потом подняла голову.

– Это из-за кота, – сказала она, глядя в его смеющиеся глаза. – Помнишь? Ко мне ходит кот. Он убегает, когда ты приходишь.

– Да, ты говорила. Я так и не видел его.

– Я прикормила его и вычесала блох, а теперь оказалось, что у него есть владелец, и меня обвиняют в краже этого бродячего кота и угрожают тюрьмой. Конда, это какая-то ерунда. Я не понимаю, что нужно тому человеку!

Аяна порылась в кармане и вынула сложенную бумажку с уведомлением, он взял её и и прочитал, подняв бровь.

– Вовремя мы переоформили попечительство. А ты, я смотрю, знаешь толк в котах, любовь моя. Ты могла украсть любого, но выбрала того, прикорм которого грозит лишением свободы.

Аяна отодвинулась от него.

– Вообще-то, Конда, я испугалась, – сказала она с укором. – Стражники говорили, что такие дела плохо заканчиваются.

– Прости, – сказал он, сдерживая улыбку, но прищур глаз выдавал его. – Просто всё это действительно нелепо. Я хотел бы взглянуть на этого ценного кота.

– А я хотела бы взглянуть в глаза этому Кариемелинта. Я не знаю, где кот, он никогда не говорит, когда вернётся.

– Стражники сказали, что Аяне грозит год тюрьмы, если обвинения подтвердятся, – вздохнула Иллира, откладывая нож и присаживаясь к столу.

Конда вдруг стал серьёзным.

– Тебе не надо смотреть ему в глаза. Я разберусь с этим делом, – сказал он, опуская руку на голову Кимата, который подошёл и обнял его ногу. – Но потом мне нужно будет уехать на несколько недель по делам Ормана. Постарайся не красть больше никого за это время.

У Аяны внутри всё замерло.

– Ты говорил, что будешь отлучаться, но не говорил, что так сразу, – грустно пробормотала она, опуская голову. – Когда ты собирался мне сказать?

– Я ещё не уехал, а ты уже грустишь, – сказал Конда, пальцами осторожно приподнимая её подбородок. – Я тут ещё пару дней побуду. Не знаю, когда вернусь, но это будет в начале сентября.

Он был спокоен, а глаза улыбались, и Аяне нестерпимо захотелось обнять его и больше не думать ни о чём на свете. Она обхватила ладонями его лицо, жалобно подняла брови, и Конда непроизвольно повторил её выражение лица.

– Аяна, я же вернусь...

– К тебе тут пришли, – высунулся Садор из лавки, глядя на Аяну.

– Пусть заходят, – со вздохом сказала она, убирая руки, но не отводя глаз от Конды.

26. Ещё один Анвер

– Тем более что тебе есть теперь, чем заняться, – сказал Конда, поворачиваясь и с весёлым удивлением глядя на четыре вихрастые головы.

– Это Бертеле, Сэмилл, Фракос и Дукелл, – перечислила Аяна, подходя к мальчишкам и по очереди приглаживая их вихры. – Они живут неподалёку. Вообще они ходят учиться к моему брату, – улыбнулась она. – Но когда его нет, занимаются и у меня.

– Ну и молодцы, – сказал Конда, подмигивая мальчишкам. – Когда тебе предлагают знания, не надо придираться.

– А мы и не придираемся, – нахмурился Бертеле. – Аяна объясняет так, что даже Сэмиллу понятно, хоть она и женщина, а он тупой.

– Эй! – пихнул его Сэмилл локтем. – Сам ты тупой!

– Эй, смотри, кого пихаешь! – воскликнул, нахмурившись, Фракос, которого Бертеле толкнул, уворачиваясь.

– Так.

Аяна стояла перед ними, как холодная, не тронутая солнцем скала стоит на пути бурного озорного ручья, одним видом своей нерушимой громады вдребезги сокрушая само намерение продолжать бодрое журчание. Она глядела на них, подняв бровь и одну руку в очень грозном предупреждающем жесте, и мальчишки как-то неожиданно притихли.

– Не, ну а чего он... – тихо пробормотал было Сэмилл, но моментально завял под ледяным взглядом Аяны.

– И что же вы собираетесь делать с полученными знаниями? – с улыбкой спросил Конда, разглядывая эту разношёрстную компанию.

– Я пойду подрабатывать в лавку, – сказал Сэмилл, косясь на ровь Аяны. – Там надо записывать каждую продажу для отчёта, и меня раньше не брали.

– А я вместо него буду развозить молоко в хорошем квартале, – кивнул Бертеле, цыкая через дырку от клыка. – Мне не придётся запоминать, в какой дом сколько везти, я просто запишу всё, и смогу вместо одной улицы развозить по трём и даже больше, и меня перестанут бить за то, что я перепутал что-то и Ардесу прислали катьонте с гневной запиской.

– Дукелл хочет когда-нибудь стать конторщиком, – сказала Аяна, вычищая какие-то веточки из чёрных жёстких волос Дукелла. – А Фракос просто пришёл за компанию, он сегодня второй раз.