Ключ от этой двери (СИ)

– Да, – кивнула Аяна. – Это игра со словами, но над словами. Эти животные и создания – символы того, что не имеет тела. Но тот, кто сочинял или записывал сказание, решил дать им это тело, а я продолжаю эту игру. Я даю им тело, которое сама придумала по описанию или догадкам. Иногда мне кажется, что всё, о чём какой-то человек может подумать, уже существовало или существует, – окунулась она во внезапно нахлынувшую волну воображения, и та понесла её, покачивая, под звёздным небом, за пределы понимания Саорин, которая нахмурила брови. – Может быть, кто-то придумал и наш мир, и до того, как он придумал его, ни меня, ни тебя, ни наших коров с такой шерстью и не существовало, – рассмеялась она, показывая на большую рыжевато-песочную шкуру. – Может, даже нас с тобой просто изобразили по чьей-то прихоти, чтобы обозначить нами то, что не имело тела. И до того, как нас придумали, тут и вообще везде всё-всё было лишь пустотой. Так же, как мои холсты были пусты до того, как я прикоснулась к ним иглой, а рукописи моего друга Харвилла – до того, как он щедро, от души сыпанул туда дохлых арнайских пауков, наделяя героев своих пьес голосами, телами и такими разными нравами! Может, мы говорим с тобой только потому, что кто-то видит сон о том, как это происходит? А? Как думаешь?

– Думаю, её надо немного отмыть, – сказала Саорин, опасливо отряхивая шкуру, поднося её к носу и вновь слегка брезгливо отодвигая. – Я займусь. Там у тебя есть ещё что-то, что нужно проветрить?

– Я как раз разбираю вещи. Я посмотрю.

– Костюм Анвера поистрепался. У тебя есть замена?

– У меня есть штаны, которые я шила под красное платье из остатков его подола.

– То, которое выстиранное?

– Да.

– Тогда тебе стоит задуматься о том, чтобы сшить ещё один камзол или куртку из него. Ты всё равно не носишь его. У тебя теперь другие.

– Ты права. Я займусь этим. Спасибо, Саорин!

Она вернулась в комнату и продолжила разбирать мешок, расправила все рубашки, красные штаны и завёрнутый в тряпицу праздничный наряд с журавлями, достала и встряхнула слежавшийся голубой халат Фадо, разложила его на кровати, потом сбегала за водой и прикладывала влажную тряпицу ко всем складкам, пока они не расправились.

Халат был слегка велик, и она немного удивилась. Выходит, Иллира была права, и она и правда так сильно похудела? Аяна сходила на кухню за куском сыра и сидела на кровати, качая ногой, разбирая мелочи, высыпавшиеся из мешка, и откусывая крошащиеся ароматные края, жёлтые, хрупкие, островато-солёные, наслаждаясь каждой крошкой, будто искрящейся во рту, и где-то на краешке мыслей сравнивая сыр и мороженое. Вряд ли, будь она чьим-то сновидением, в этом сне существовали бы такие вкусные вещи.

Она не глядя ссыпала все немногочисленные мелочи, оставшиеся на кровати, в свою сумку, свернула одежду и спрятала обратно в мешок, потом проверила кемандже. Та была расстроена, и Аяна тоже расстроилась, вспомнив, что с самого праздника рождения Конды не касалась её, а потом подумала о выступлении, и руки снова покрылись мурашками, а за ними и спина.

– У меня тут ещё наметилась кое-какая работа, – сказала Аяна, возвращаясь наверх. – Мой зелёный костюм поистрепался. Поможешь мне позже?

– Да. Только позже, хорошо? В общем-то, мы уже можем ехать, – улыбнулась Гелиэр.

Аяна стояла, обкусывая ноготь, потом решительно улыбнулась. Она не будет смотреть на Айлери, она возьмёт свои наброски и вышивку и будет смотреть на них. Это избавит от необходимости встречаться взглядом с девушкой, чей нелюбимый и нежеланный вынужденный муж ходит к Аяне через окно, согревает её своим горячим, сильным, неутомимым телом и ест на её кровати, сидя без штанов и роняя крошки на покрывало. Её передёрнуло от неловкости. Это было ужасно. Она была не готова к этой встрече.

– Прекрасно. Я готова, – сказала она, встряхивая сумку. – Поехали.

32. Ты поймала его

Вороная кобылка послушно прошуршала копытами по дорожке большого дома в жёлтой штукатурке, и лестница, широкая, светлая, встретила синие удобные туфли Аяны шершавыми ступенями.

– Рида! – воскликнула Гелиэр, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать наверх через ступеньку. – Рида!

Они забежали через двери в дом чуть ли не вприпрыжку, радостно перешёптываясь, и катьонте, стоявшие рядом со створками, покосились на них, а потом и на Аяну, которая, едва заметно качая головой, степенно шла за ними.

– Кир Мират дома? – спросила она тихонько у катьонте при двери, но тот покачал головой.

– В отъезде.

Аяна оправила платье и проследовала наверх за Ридой, Гелиэр и Стиллой, которая вышла откуда-то из-за лестницы.

– Как ты, капойо? – тихо спросила она. – Оклемалась?

– Да, – кивнула Аяна. – Спасибо. Прости, что напугала тебя тогда. Надеюсь, у вас ничего не было из-за того случая...

– Нет, всё относительно спокойно с тех пор. Даже безумный кир на удивление притих, – шепнула Стилла. – Разгромил всё один раз, и как отшептали. Может, на поправку пошёл, хотя сомневаюсь.

– О чём шепчетесь? – с улыбкой обернулась Рида.

– Говорю, что у нас тут спокойнее стало.