Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  Феликс вышел из лесной чащи с найденной сумкой и какое-то время искал Рощина и Козопаса. Потом заметил их - они сидели на противоположной стороне улицы на бетонной плите, неподалёку от остановки "Октябрьская", пили кефир из бутылок и откусывали большие куски от свежих булок. Рядом на плите стояла ещё одна бутылка, лежали булка в целлофане и две синие крышечки из фольги.



  - Эй, Феликс, мы здесь! - крикнул Олег, вытирая губы. - Молодец, благодарю...



  Феликс перебежал дорогу и протянул ему сумку.



  - А откуда это добро? - спросил он, кивая на кефир и булки.



  За Олега, в очередной раз хлебнувшего кефира, ответил Женя Козопас:



  - Да таксист Семён позаботился. Привёз! На твою долю тоже есть...



  - Стойте... Я тут такое узнал! - воскликнул Феликс. - Оказывается, тот погребок недавно открывался!



  - Что? - удивился Олег.



  - Да!



  - С чего ты взял?



  - Мне сказал об этом дворник. Он косил траву неподалёку. Спросил куда я иду, ну я ему объяснил, сказал, что к погребу заброшенному и тому подобное... А он говорит, что видел, как недавно какие-то трое заносили туда длинный тюк... Вроде, как нечто завёрнутое в мешковину! Он посчитал, что в погреб занесли что-то для долгого хранения, поэтому не придал этому значения.



  - Так, вперёд! - сказал Олег и залпом допил кефир.



  - Что вы хотите? - спросил Козопас.



  - Надо хорошенько тряхануть Дмухановского, этого завхоза, пусть лапшу нам на уши не вешает, а даёт ключ!



  Женя Козопас поднялся и поставил бутылку на плиту:



  - Слушай! А может завхоз не знает ничего, и ключ действительно потерян, или специально передан в другие руки... Вдруг заносили вовсе не продукты. Давай по-тихому пойдём и откроем сами...



  - А ты можешь открыть старый ржавый замок? - удивился Олег.



  - А почему нет? Попробую.



  - Слушай, а ты случайно бандитским шайкам свои услуги не предлагаешь? Всё он умеет!



  - Да бросьте язвить!



  - Ладно, давайте попробуем, - серьёзно сказал Рощин.



  Пока шли через лесную чащу, Феликс с аппетитом оприходовал кефир и булку.



  Дворника в парке уже не было, когда они подошли к двери погреба. Внимательно осмотрели дверь.



  - Сейчас попробуем, - сказал Козопас, шаря в карманах, вынимая скрепки и начиная их гнуть. - Только тихо, не говорите под руку...



  Получившиеся проволочки Женя согнул под прямым углом. Одной проволочкой он начал шарить в замочной скважине, пытаясь сдвинуть личинку в сторону открывания, а второй стал искать внутреннюю защёлку. Наконец-то дужка выскочила и замок открылся.



  - Ну вот, пожалуйста, - сказал он, ликуя.



  - Слушай, тебе банки в Чикаго грабить надо, - пошутил Олег. - Откуда ты всё это умеешь?



  - Трудное детство, - многозначительно промолвил Женя.



  Тяжёлая дубовая дверь, обитая внутри железом, со скрипом отворилась.



  Пыльные каменные ступеньки ныряли в непроглядную темень. Олег и Женя первыми стали спускаться, фонариками освещая путь.



  - Что делать с дверью? - почему-то шёпотом спросил Феликс.



  - А что с ней?



  - Обычно в приключенческих романах преступник её закрывает...



  - Не закроет, - усмехнулся Женя. - Я замок сломал.



  Они тихо шли по ступенькам.



  - Нельзя сказать, что здесь давно никого не было. Вон столько следов, - заметил Олег.



  Ступеньки упирались в такой же пыльный цементный пол. Здесь стояли пустые деревянные ящики, бочки, валялись мешки, банки из-под краски, усохшие кисточки и халаты, виднелась батарея пыльных бутылок.



  Пахло земляной сыростью, прелой мешковиной, чем-то прогнившим.



  Рощин и Козопас подняли крышку одной из бочек и чуть не задохнулись. Вероятно там были сгнившие и усохшие грибы. Ещё одна была пустой.



  - Интересно, куда ведёт этот ход? - спросил Феликс, указывая на узкий глянцево-чёрный коридор.



  - Сейчас узнаем, - сказал Олег. - Обычно в таких старинных особняках или замках делали подземные ходы для спасения от врагов. Как правило они имели выход в лесу или в поле...



  Луч фонарика Олега скользил по груде хлама, а потом мазнул покрытые паутиной стены.



  Осмотрев сундук с какой-то полуистлевшей одеждой, они двинулись дальше по тёмному коридору.



  - Следы есть, - воскликнул Козопас. - Как будто несли что-то, а потом положили- смотрите, какое огромное пятно.



  Олег наклонился с фонариком, а потом присел:



  - Кажется следы крови.



  Женя Козопас и Феликс склонились, осматривая странные бурые пятна.



  - А дальше волокли...Слушайте, а может нам тряхануть как следует этого враля - завхоза, - предложил Женя Козопас. - Пусть выдаёт всю информацию, как есть.



  - Погодите. Давайте по крайней мере пройдём этот подземный ход, - веско сказал Олег Рощин.



  Феликс его поддержал:



  - Вероятно нам дальше удастся обнаружить ещё какой-то след, или, может даже, разыскать Лилю...



  Коридор становился всё уже. Следов было мало, лишь в одном месте Феликс что-то заметил и воскликнул:



  - Осторожно, змея!



  Но это оказался длинный и узкий ремень.



  - Он в точности совпадает с тем, что нашёл в лесу Байдак, смотри! - воскликнул Женя.



  - Возможно, - сказал Олег, хорошо осматривая находку. - Молодец Феликс, глаз - алмаз, могли пройти мимо.



  Они пошли дальше. Спустя несколько шагов Олег, шедший первым, внезапно остановился. Он осветил фонариком что-то серое, присел и потрогал.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное