Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  - Гляньте, брошенный мешок. Вернее мешковина... Похоже свежая, ещё не запылённая...



  - Гляньте, что на стене, - сказал Феликс.



  Лучи фонариков упирались в некий полукруг, начертанный на серой стене.



  - О! Что же это означает? - спросил Олег.



  - Знак какой-то. Или буква.



  - Действительно, похоже на знак. Относительно свежий вроде. И как будто написан кровью..., - сказал Женя. - Тут и внизу - следы крови.



  На какое-то время они замерли, осматривая помещение.



  Феликс всмотрелся в стену.



  - Похоже на букву "С". - промолвил он.



  - У меня такое впечатление, что пытались написать слово, но не смогли, - промолвил Женя.



  - Ну, а если это просто знак, что он означает? Может просьбу о спасении? "Спасите!", - предположил Феликс.



  - Мне почему-то вспоминается книга "Цитадель". Её нашли в сумочке Лилии, - сказал Рощин. - Во французском слове "Citadelle" первая буква - "С"...



  - Но что Лиля хотела этим сказать, если, конечно, писала она?



  - Скорее, дать знак нам, тем, кто будут её искать, что мы на верном пути...



  Какое-то время они стояли, высказывая предположения.



  - Во всяком случае, у нас есть повод дойти до конца этого туннеля, - сказал Олег. - Если Лилю затолкали в этот подвал, сунув в мешковину и связав ремнём, то ей, видимо, удалось освободиться. Значит она жива...



  - Может она где-то лежит в плохом состоянии. Надо идти вперёд, - сказал Феликс.



  - Странно, что она не пошла назад, к выходу, к двери, - заметил Женя Козопас.



  - В темноте? Что она видела? Что делать будет очнувшийся человек? У него шок! Держась за стену он будет ковылять дальше в поисках выхода, - ответил Олег.



  - А может она возвращалась, да дверь была заперта, на крики и стук никто не открывал, - высказал предположение Феликс.



  Олег задумчиво посмотрел на него и сказал тихо:



  - Очень может быть...



  Так и не найдя чёткого объяснения знаку, они пошли дальше. Постепенно коридор становился земляным, что-то хлюпало под ногами.



  Вдруг они услышали частые шлепки по водной грязи.



  Олег и Женя приготовили оружие, а волнение Феликса достигло предела!



   - Волк! - воскликнул он.



  В темноте светились глаза какого-то животного. Фонари определили, что это крупный пёс



  - Это собака! - воскликнул Женя. - Чёрная какая! Ты что здесь делаешь, псина?



  - И он нас увидел!



  - Необычный пёс, глаза светятся, - сказал Феликс.



  - Я читал, что в глазах собаки есть пигменты, обеспечивающие отражение света направленного в глаза... Поэтому в темноте... глаза светятся, - стал объяснять Олег. - Но как собака попала сюда?



  - Я знаю, есть такие псы, которые охотятся на крыс. Для кораблей их специально обучают. Может и он сюда ходит охотиться? - предположил Феликс.



  - Недалеко выход! - воскликнул Женя. - Идём. Ну, пёсик, веди нас. Домой, домой, где твой дом? Давай - давай...











  ***



  Яркий свет хлестнул плетью по глазам, когда они, разворошив мусор из листьев и веток, вслед за четвероногим проводником, выбрались из-под мшистого камня на хвойную землю.



  Сосны здесь были огромны и торжественны, сквозь их верхушки косыми струями лились жёлто-зелёные и голубоватые потоки света .



  Какое-то время трое искателей сидели на земле, жадно вдыхая терпкий запах леса. Пёс поскуливал, то стоял неподвижно, то делал несколько шагов, призывая к дальнейшему пути...



  Он бежал так быстро, что за ним еле поспевали бегом.



  Дом открылся спустя десять минут - крепкое обиталище под металлической крышей с антенной.



  За забором лаяла собака. На её лай, к тяжело дышащим путешественникам, вышел очень худой старик в тёмно-синей рубашке и кепочке с козырьком.



  - Ну, кого ты привёл, Анчар? Что за духи лесные тут бродят? - высокопарно спросил он басом, таким неподходящим к его облику.



  - Здравствуйте, - сказал Олег. - Мы шли за вашей собакой и вот куда она нас привела.



  Он приветливо улыбнулся. Старик ответил улыбкой и промолвил:



  - Кого угодно Анчар сюда не приведёт. Значит вы нуждаетесь в помощи и совете. Милости прошу во двор.



  И он распахнул калитку.



  - Собаки нужно бояться, когда она на свободе, молодой человек, - сказал старик Жене Козопасу. - А когда на цепи - чего тут тревожиться?



  Двор был широким и тщательно убранным. На цепи полаивал крупный и красивый кавказец.



  Они направлялись в дом. В комнате красовались ветвистые оленьи рога, а на стене висело охотничье ружьё.



  - ИЖ - 27, - перехватив взгляд Феликса, прокомментировал старик. - отличное оружие...



  Из транзистора разлетался мощный голос Аллы Пугачёвой:





  До сих пор стою я у той черты,



  Где ворвавшись, вдруг, в жизнь мою,



  Всё в ней спутал ты...





  Старик оказался лесником Захаром Фёдоровичем Крутовым. Он собирался поставить чайник, но гости отказались.



  - Захар Фёдорович, мы вот по какому делу, - стал говорить Олег. - Мы ищем девушку. Она пропала три дня назад примерно вот в этих местах. На вид лет восемнадцати. Могла быть избитая, могла быть в полубессознательном состоянии. Зовут Лиля. Лиля Радченко. Вы лесник, может приходилось вам её встречать, или хотя бы слышать о ней...



  Захар Фёдорович какое-то время молчал, задумавшись.



  - Простите, а вы кто будете? - спросил он наконец, обводя глазами гостей.



  - Я Олег Рощин.



  Олег показал удостоверение.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное