Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  ...Волны музыки плескали в окна. Огни мигали, похожие на весёлые, возбуждённые звёзды.



  Натанцевавшись, Лиля решила на медленном танце сделать перерыв и под звуки "Scorpions", направилась к выходу из актового зала, пройдя мимо аспиранта Калюжного с красной повязкой на рукаве.



  Тот будто приплясывал, но тут же ловко словил Лилю за руку.



  - Студентка Радченко, если не ошибаюсь? - громко спросил Калюжный, улыбаясь, отчего его курносый нос расплылся. На круглых щеках танцевали огоньки цветомузыки.



  - Да, - строго ответила Лиля и одним движением вырвала руку.



  Но Калюжный никак не отреагировал. Он наклонился и прошептал на ушко:



  - Ростислав Михайлович просил вас зайти.



  - Вот как? Хорошо, завтра буду на факультете, зайду.



  - Нет, он просил сейчас.



  - Сейчас? А он что, здесь?



  - Да, в дежурной комнате.



  Насупившаяся Лиля, быстро поднялась по лестнице в свою комнату, взяла маленький пакет и на миг застыла перед зеркалом. Потом спустилась мимо вахтёрши и постучалась в дежурную комнату.



  - Кто? - послышался голос.



  Девушка осторожно приоткрыла дверь.



  - Лиля, проходи, - тихим голосом сказал Пирог.



  Он выглянул в коридор и закрыл дверь на ключ.



  - Ну что? - спросил Ростислав Михайлович, обернувшись.



  - Вот.



   Лиля передала ему пакет.



  - Что, все журналы ушли? - удивлённо спросил Ростислав Михайлович.



  - Все, - спокойно сказала Лиля. - Как вы и просили. Вообще-то девочки моду любят. И кино тоже.



  - Это хорошо. Молодец, Лилечка. Как объясняла?



  - Родственники бывают за границей - привозят.



  - Здорово!



  - Но больше не возьмусь, Ростислав Михайлович...



  - Почему?



  - Да стыдно всё это, как-то подпольно и неудобно.



  - А чего неудобного? - развёл руками Пирог. - От эротических открыток ты отказалась, так хоть с журналами помогай.



  - Но... почему я обязана?



  - Потому, что спас я тебя. Скуловский бы тебя проглотил с потрохами! А ведь ещё на носу летняя сессия! Снова спасать придётся! Да и учишься ты здесь благодаря мне... Ты мне - я тебе.



  - Ну, когда же я отработаю? - спросила Лиля.



  - А.... я скажу.



  Она резко повернулась к окну. Она видела в отражении, как он пытался её обнять, но руки опустились.



  - Так ведь взаимная выгода, Лилечка, - сказал Ростислав Михайлович. - Что у тебя стипендия огромная? Вот награда...



  Он достал из пакета и протянул ей несколько ассигнаций. Видя, что она не реагирует, он ловко всунул ей в карман платья.



  Потом взял за плечо и осторожно повернул к себе.



  - Ну, не молчи.



  - Что на этот раз?



  - Перепечатка Солженицына, - шёпотом сказал Ростислав Михайлович. - Нужно просто передать одному человеку.



  - Что? Солженицын? Нет. Это уголовное дело. Уж лучше тогда я из института уйду! - решительно заявила Лиля, поворачиваясь, чтобы уйти.



  - Ладно, - махнул рукой Ростислав Михайлович. - Я так и думал, что не согласишься. Тогда вот что... Булгакова возьмёшь? Не беспокойся, он официально разрешён. Только "Собачье сердце" и "Роковые яйца" сейчас не печатают. Можно продать. Я знаю, кто интересуется.



  Лиля обернулась и посмотрела с некоторым интересом.



  - Булгаков? А самой-то можно почитать? Солженицына я не люблю, а вот Булгаков...



  - А ты читала Солженицына?



  - Да. Машинописный текст рассказика. Чего-то он не произвёл впечатления. Не мой автор...



  - А кто тебе дал?



  - Не скажу.



  Ростислав Михайлович вздохнул.



  - Ладно я тебя понимаю.



  - Да это зимой перед Новым Годом было. На лекции по научному атеизму сидели, делать было нечего.



  Звякнули часы, а она глянула на свои наручные.



  - Ладно, Ростислав Михайлович, пойду, надо на дискотеке появиться, чтобы не было лишних подозрений...Куда это она делась? Давайте вашу книжку.



  Он хмыкнул.



  - С собой у меня нет...Слушай сюда. Знаешь Сиреневый сквер недалеко от пляж?



  Лиля на мгновение задумалась.



  - Да.



  - На скамейке у фонтана, в воскресенье, в 11 дня будет ждать человек в шляпе с чёрной бородой. В руке - пакет с изображением Боярского с надписью "СОЧИ". Тебе всё понятно?



  - Более чем...





  ***



  Человек на скамейке оказался высоким и крепким, настоящим богатырём. Чёрная борода, волосы до плеч, шляпа. Глаза - блестящие чёрные жемчужины.



  Он представился:



  - Бобов. Анастас Бобов.



  Голос у него был басовитый, грозный.



  Бобов протянул Лиле полиэтиленовый пакет с бравым Боярским, опирающимся на гитару. Внизу были большие буквы "СОЧИ".



  - Держите.



  Потом сказал:



  - Вы такая молоденькая! Что, затянули?



  - Вам какое дело?



  Он осмотрел её - она была в юбке мини и сказал:



  - Хотите - достану настоящее итальянское платье - вельвет, велюр.



  В напряжённом облике Лили промелькнула лёгкая заинтересованность.



  - Ну... Было бы неплохо! А вы можете?



  - Ха! Давайте я вам покажу. Можно сегодня, можно завтра.



  - Подругу можно с собой взять? - спросила Лиля.



  - Давайте пока без подруг. Потом видно будет.



  Они договорились на завтра, и он ушёл.



  Лиля какое-то время сидела на скамейке, потом аккуратно посмотрела книгу.



  Это было редкое издание... Конечно, Париж, издательство YMCA-PRESS. Краешком глаза заметив идущих медленно старушек, Лиля спрятала книгу в пакет. Далее она наблюдала, как шевелятся в парке деревья, как гуляет по аллее молодая мама с коляской. Она то и дело останавливалась и что-то поправляла у малыша.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное